Не убегай. Смотри — прошла уже неделя,
Как в ту харчевенку я с Трибуле пришел
И черноглазую цыганку там нашел.
Неделю, девочка, тебя я обожаю —
Тебя одну.
Хо-хо! Вот черт! Воображаю!
О двадцати других забыл ты, молодец!
Я был несчастием для двадцати сердец.
Я был чудовищем.
Хвастун!
Поверь, как другу.
Но вот ты привела меня в свою лачугу,
В поганый свой шинок, где скверная еда
И скверное вино и где твой брат-балда, —
Наверно, страшный плут (на то, ей-ей, похоже), —
Свою противную показывает рожу.
Пускай! Я эту ночь здесь проведу с тобой.
Наверно не уйдешь!
Оставьте!
Вот так бой!
Веди себя умней!
Скажу умно и кратко:
Люби любимую и с ней целуйся сладко.
Так проповедовал покойник Соломон.
Ты не в проповедях, скорей в шинке умен.
Послушай!
Завтра!
Стол я опрокину, девка, —
Посмей лишь повторить! Несносная издевка!
Про «завтра» говорить красотки не должны!
Изволь! Помиримся.
Как пальчики нежны!
Не ласками других я ныне озабочен.
Нет ласки для меня нежней твоих пощечин.
Смеетесь!
Что за вздор!
Я безобразна.
Нет!
Сама должна ты знать, как сладок твой расцвет.
Я весь в огне! Иль ты не знаешь, как мгновенно
В девчонку врежется такой, как я, военный?
Уж если к женщине склоняет взоры он,
То сразу треск и жар — и весь испепелен!
Вы в книжке это все, наверно, прочитали.
Возможно!
Поцелуй!
Вы сразу пьяным стали!
От страсти!
Подняли меня вы на смех, да?
Приятный весельчак, повеса!
Никогда!
Ну, хватит!
Мы с тобой поженимся.
Магелона.
Дай слово!
Красотка! Милая! Как разговор твой ловок!
Что скажешь ты теперь о мщении, дитя?
Неблагодарный лжец! О боже, так шутя
Он предает меня! Как бьется сердце! Значит,
Нет у него души. Он ей переиначит
Те самые слова, что мне шептал в ночи.
И эта наглая с ним будет...
Помолчи!
Не плачь и предоставь мне действовать.
Все будет
По-вашему.
Идет!
Пускай нас бог рассудит!
Что вы задумали?