За мной!
О герцог, нас иные ждут дела.
Смерть императора от нас отозвала.
Максимилиана нет,[12] властитель мертв германский.
Смеетесь вы?
Король!
Король!
Король испанский!
Да, Карлос я. А ты — о, как ты бледен стал!
Мой дед венчанный мертв. Едва лишь я узнал
О том, как тотчас же, не тратя ни мгновенья,
Я поспешил к тебе спросить совета, мненья,
В ночи, тайком от всех, чтоб знать никто не мог.
Так просто все, и нет причины для тревог.
Зачем же сразу дверь мне не была открыта?
Зачем? Но ведь с тобой явилась эта свита.
Я тайных от тебя, мой граф, искал услуг
И делать не хотел их достояньем слуг.
Простите, мой король... Ваш вид...
Исполнен веры,
Назначил я тебя правителем Фигеры.
Кого ж прикажешь мне поставить над тобой?
Простите...
Хорошо, порыв прощаю твой.
Да, император мертв.
Вы деда потеряли
Любимого...
О да, исполнен я печали.
Преемник кто?
Франциск[13] хотел бы стать им. Но
Саксонский герцог в спор уж с ним вступил давно.
Где ж избиратели сойдутся для решенья?
Во Франкфурт съедутся, иль в Ахен, без сомненья.
Иль в Шпейер.
Мой король! Мечтали ль вы когда
Об императорской короне?
О, всегда!
За вами все права.
Я знаю.
Ваш родитель
Великим герцогом австрийским был. Правитель
Империи, ваш дед, для вас оставил трон,
Когда пурпурный плащ сменил на саван он.
Я Гента гражданин.[14]
Когда я был моложе,
Я деда вашего не раз встречал. О боже,
Как быстро век прошел! Как пусто все кругом!
Все императорской дышало властью в нем.
Рим за меня!
Был тверд, не зная дум тиранских,
И крепко голову нес на плечах германских.
Но как мне жалко вас! Так деда потерять!
А папа хочет взять Сицилию опять.
Сицилии нельзя имперским стать владеньем!
Чтоб он не обошел меня благословеньем,
Я возвращу ему Неаполь, а потом
Посмотрим, сладит ли он с царственным орлом!
С какою радостью, став ветераном трона,
Ваш дед увидел бы, как к вам идет корона.
Он императором — все плачем мы над ним! —
Был христианнейшим, великим и простым.
Святой отец хитер. Сицилия? Пустое!
Подвесок, островок, забытый средь прибоя,
Лоскут, притянутый на ниточке живой
К Испании моей и все же ей чужой.
«Зачем, дражайший сын, вам остров тот горбатый?
Он на империи казался бы заплатой.
Чтоб он не портил вид — его мы отстрижем». —
«Пусть так, святой отец, но только дело в том,
Что из кусков таких, когда господь поможет,
Прибавлю я земли к империи, быть может,
Чтоб там, где у меня соседи вырвут клок,
Я этим островом дыру заштопать мог».
Утешьтесь, государь! Ваш дед — в селеньях рая,
Где он предстанет нам, весь святостью сияя,
13
14