И не щадят врагов, круша, коля, рубя...
Зуб за зуб — это так; мужчина на мужчину!
Но слабой женщине удар готовить в спину,
Как птицу бедную, ловить ее в силки —
Нет, мысли от меня такие далеки!
Нет, нет, свидетель бог! Чтоб мне ценой позора
Купить богатство, блеск и звание сеньора?
Скорее предпочту ужасную судьбу:
Пусть пригвоздят меня к позорному столбу,
Пусть в нищете, в грязи весь век мой будет прожит
И пусть голодный пес мои останки сгложет!
Но, Цезарь...
Милости мне ваши не нужны!
Не надо почестей, не надо мне казны,
Пока могу я жить так, как хочу, — на воле,
И есть вода в ручьях, и чистый воздух в поле,
И вор, что теплый плащ подарит мне зимой!
Я прошлое забыл, и сладок отдых мой,
Когда в ленивый час полуденного зноя
У вашего дворца, ища себе покоя,
Ложусь и голову мне защищает тень,
А сам на солнце я — и сплю хоть целый день.
Прощайте! Кто из нас честнее, дон Саллюстий, —
То знает бог один. Расстанемся без грусти.
Охотно остаюсь с свободою моей
Живу я средь волков — но избегаю змей.
Минутку...
Разговор наш слишком долго длится.
Кончайте поскорей! Темница так темница!
Я ошибался в вас, дон Цезарь де Басан.
Но искус выдержан... И случай был мне дан
Проверить вас. Я рад. Так. Вашу руку! Смело!
Что значит?..
Я шутил. Да, честь в вас уцелела.
Я вас испытывал.
Я как во сне, сеньор...
Но эта тайна... месть... и женщина?..
Все вздор.
Моя фантазия, игра воображенья.
Вот как? Ну, а моих долгов уничтоженье?
Пожалуй, тоже вздор? Богатая казна,
Что обещали вы, — фантазия одна?
О нет, сейчас я вам пятьсот дукатов выдам.
Он это говорит с таким зловещим видом...
«Да» — на устах и «нет» — в глазах!
Сейчас вернусь.
Здесь подождешь меня.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
О! Рюи Блаз, клянусь!
Сафари, старый друг! Ты здесь?.. Какая тайна
Вдруг во дворец тебя ввела?
Я тут случайно.
Пойду — и снова вдаль полет свой устремлю.
Я птица вольная, пространство я люблю!
Но ты — в ливрее вдруг? Надел ты маску?
Нет!
Я в маске, если я в ливрею не одет.
Да что ты говоришь?
Дай руку мне, мой милый.
Хочу ее тебе пожать с такой же силой,
Как в дни далекие, счастливые, когда
Нам были радостью и голод и нужда,
Когда я мерз зимой, имел лишь хлеб и воду,
А крова не имел — зато имел свободу!
В те времена еще я человеком был.
Мы встретились с тобой — тебя я полюбил:
Мы оба из простых! Ты помнишь, как когда-то
Все думали про нас, что мы с тобой два брата.
С утра и до ночи мы пели без конца,
А ночью, на глазах у вечного творца,
Под звездным небом мы, обнявшись, засыпали,
Делили мы с гобой и радость и печали.
О юности заря прекрасная! Потом
Пришлось нам каждому пойти своим путем.
Прошло почти пять лет. Ты все такой, как прежде:
Сафари, что богат и в нищенской одежде.
Ничем ты не владел — а думал, что богат,
И ничего не ждал. А я, мой милый брат,
Учился в детстве я в одной из тех коллегий,
Где много нам дают ненужных привилегий.
И эта милость мне лишь ко вреду была,
Поскольку не дали мне в руки ремесла.
Там сделали меня мечтателем, поэтом, —
Я часто от тебя упреки слышал в этом.
Ты надо мной шутил; я — пылок и упрям —
Кидал мечты свои стихами к небесам!