— А ситец почему дорогой?
— Да вы что, папаша, издеваетесь надо мной, что ли, при исполнении служебных обязанностей? Никакого ситцу и в помине нету. Зимой — сукно. Летом — шелк. Большой выбор и недорого.
— А зачем приказчики, того… кроют покупателей?
— Чем кроют?
— Известно чем. Матом.
— Не держим таких сортов.
— Как же не держите, если покупатели жалуются? Вот видите жалобы…
И взял тогда заведующий лавкой жалобы и воскликнул:
— Ба-тень-ка! Да ведь это не жалобы, а, можно сказать, исторические редкости. Поезжайте в Москву, большие деньги дадут, как за рукописи тысяча девятьсот двадцать четвертого, двадцать пятого, двадцать шестого и двадцать седьмого годов. Начало двадцатого века. Эпоха-с! А вы говорите — керосин.
— Позвольте, да у нас сейчас какой год?
— Тысяча девятьсот шестьдесят шестой.
— Скажите пожалуйста, как быстро время летит! Когда я прилег давеча вздремнуть после обеда, был тысяча девятьсот двадцать шестой год, а проснулся — оказался уже тысяча девятьсот шестьдесят шестой. Спасибо, что сказали. Проклятый долгий ящик! Пойду отдохну. Всхрапну часок.
Вот, дорогие товарищи, до чего может довести долгий ящик!
Это только один экземпляр.
А сколько их, этих долгих ящиков, висит по линии железных дорог?
Сколько их скрывается в письменных столах администраторов?
Сколько их в учкпрофсожах, месткомах, линейных конторах, и т. д., и т. д.? Уму непостижимо!
Ищите их, товарищи! Выводите их, негодяев, на свежую воду! Уничтожайте их! Превращайте их в честные, деловые, скромные, советские просто ящики!
1926
Опереточные малютки*
Не везет нашему рославльскому железнодорожному рабочему клубу. Как ни пытается стать рабочим клубом — все сбивается на оперетку.
Городской профессиональный клуб, обслуживающий мелкие союзные объединения, долго выдерживал, крепился. Но соблазн был велик, успех оперетки и двухтысячный доход железнодорожного клуба наконец сломили стойкого т. Савченкова (председатель правления), и, закрыв руками глаза, он подписал от имени правления договор на… «Тайны гарема»…
Есть такой старый анекдот:
На черной лестнице встречаются два мальчика, и между ними начинается следующий разговор.
— А у нас блины пекут! — хвастливо заявляет первый мальчик, задирая веснушчатый нос к небу.
Второй мальчик обиженно моргает глазами, долго и сосредоточенно ковыряет в носу, мучительно придумывает, чем бы покрыть хвастливое сообщение своего приятеля, и, наконец, тусклым басом сообщает:
— А к нам солдат пришел.
— А у нас блины пекут!! — звенящим от торжества голосом восклицает первый мальчик.
— А к нам солдат пришел, — глухо повторяет второй мальчик, начиная колупать ногтем стенку.
— А у нас блины пекут!!
— А к нам солдат пришел…
— А у нас блины пекут!!!!!!
— А… к… нам с-о-о-о-л-да-а-а-ат при… шо-о-ол, — с отчаянием заявляет второй мальчик, кривя рот до ушей, и, чувствуя всю несостоятельность своей сенсации насчет солдата, вдруг разражается тихим, но жалобным плачем.
И, окончательно посрамленный пышным мальчиком, у которого пекут блины, грустно уходит домой, где сидит солдат.
— А у нас оперетка идет! — хвастливо заявляет заведующий рославльским железнодорожным клубом, задирая веснушчатый нос к небу.
Председатель правления городского профессионального клуба обиженно моргает глазами, долго и сосредоточенно ковыряет в репертуаре и, наконец, тусклым басом сообщает:
— А к нам докладчик на международные темы пришел.
— А у нас оперетка идет — «Коломбина». Полный сбор!! — звенящим от торжества голосом восклицает заведующий железнодорожным клубом.
— А к нам докладчик пришел, — глухо повторяет председатель правления городского профессионального клуба, начиная колупать ногтем в пустой кассе.
— А у нас оперетка идет. Некуда яблоку упасть!!
— А… к нам… докладчик… пришел.
— А у нас оперетка идет!!!
— А… к… нам… док… док… док…
Глухие рыдания прерывают голос председателя правления городского профессионального клуба, и, кривя рот, он бежит, закрывая лицо руками, домой.
Через неделю:
— А у нас оперетка идет! Ага!
— И у нас… тоже… идет… оперетка… Съел?
— У нас «Коломбина»! Полный сбор. Хи-хи!
— А у нас «Тайны гарема». Хи-хи! Полный сбор. Съел?
— А у нас… скоро… кафешантан будет.
— И у нас тоже скоро будет кафешантан и… и… казино с рулеткой! Ага! Съел!
— А у нас…
— И у нас тоже!
— Ну, так пойдем в бабки играть.
И два клубных мальчика, нежно обнявшись, уходят, примиренные, играть в бабки.
Одним словом — хорошо то, что хорошо кончается.
Резвитесь, милые малютки!
1926
Сказочка про административную репку*
Вероятно, всем известна сказочка насчет репки.
На всякий случай можно напомнить.
Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая. Решил дедка в спешном порядке реализовать вышеупомянутую репку. Тянет-потянет — вытянуть не может. Позвал дед бабку.
Бабка — за дедку, дедка — за репку, тянут-потянут — вытянуть не могут. Печально, но факт.
Позвала бабка внучку.
Внучка — за бабку, бабка — за дедку, дедка — за репку… Тянут-потянут…
И так далее… пока не вытащили репку.
Нечто подобное частенько происходит на наших железных дорогах.
Только немножко наоборот.
И картина получается такого рода:
Посадили в управление железной дороги административную репку.
Приехала репка, вросла в полосу отчуждения, покрутила носом и сказала:
— Не нравится мне тут у вас чивой-то.
— А что же вам, товарищ Репка, собственно, не нравится?
— Ничего не нравится. Начальник службы путей не нравится. Начальник службы тяги не нравится. Начальник движения не нравится. И начальник службы сборов тоже не нравится. Одним словом, решительно никто не нравится. Всех — вон!
Сказавши это, грозная репка взялась за административный персонал дороги. Тянет-потянет…
Всех вытащила в два счета.
— А теперь, — говорит репка, — буду новым персоналом обрастать. Тут со мной, кстати, все и приехали.
Появился возле репки новый П.
Новый П — за нового Д.
Новый Д — за нового Т.
Новый Т — за нового М.
Новый М — за нового Б.
Новый Б — за нового С.
Новый С — за нового К.
Новый ДП — за нового ТП, ТП — за МП, МП — за СП. И так далее, и так далее.
За новым Т — новая бабка; за новой бабкой — новая внучка-машинистка; за новой внучкой-машинисткой — новая жучка, за новой жучкой — новая мышка…
Тянет-потянет репка — смотришь, всех своих как ближних, так и дальних родственников, друзей, знакомых и вытащила на свет божий…
Всем службишку устроила!
Покрутила носом и сказала:
— Вот теперь мне можно и за работу взяться!
Но тут взяли административную репку, вытащили ее с дороги и пересадили на другую дорогу.
И потянулся на новое место за репкой пышный хвост: П — за Д, Д — за Т, Т — за М, М — за Б…
За Т — бабка, за бабкой — внучка-машинистка, за внучкой-машинисткой — жучка, за жучкой — мышка… Целый эшелон друзей и знакомых поехал за вытянутой репкой.
Одним словом, не осталось на старом месте ни бэ ни мэ.