— Нет. Покойник пользовался среди них большим уважением, и обычай требует, чтобы его похоронили со всей подобающей пышностью. Это торжество достигло бы своей высшей точки, если бы апачам удалось поймать убийцу, замучить его и похоронить вместе с жертвой. Поэтому они пока что не будут предавать покойника земле, а постараются поймать Рэтлера, а заодно и нас с вами! Насколько я их знаю, от них именно этого и следует ожидать!
— Ах вот как! Насколько вы их знаете! Значит, вы родились в стране апачей?
— Чепуха!
— Откуда же вы знаете их?
— Из книг, о которых вы ничего не желаете слышать.
— Ладно, — кивнул он головой. — Едем дальше!
Таким образом, мне так и не удалось добиться от него, согласен он со мной или нет. Однако каждый раз, когда он поворачивал ко мне голову, я замечал, что его густая борода слегка подрагивает. Я отлично знал эту примету: она указывала на то, что он с трудом переваривает нечто в своем мозгу.
Мы мчались галопом по равнине. Вернее, это были саванны, поросшие низкой травой; такие равнины нередко встречаются между областями источников Канейдиан и Рио-Пекос. Следы шли тремя параллельными линиями, как будто их кто-то провел громадным трезубцем. Из этого мы заключили, что лошади апачей, очевидно, по-прежнему бежали рядом. Всадников, должно быть, утомляло везти покойника все время в седле, и я решил, что они со временем должны были устроиться как-нибудь поудобнее.
Через полчаса езды мы увидели лес. Саванны в этом месте круто поворачивали в сторону, и лес остался по левую руку от нас. Я заметил, что деревья росли в нем так далеко друг от друга, что между ними легко могла бы проехать поодиночке целая кавалькада; но лошади апачей бежали рядом, и, следовательно, им невозможно было пробраться через лес. Ясно было, что они именно по этой причине отклонились от прямого пути. Мы поехали дальше по их следам. Впоследствии мне бы никогда не пришло в голову поступить таким образом, вместо того чтобы отправиться напрямик через лес; ведь по ту сторону леса мы должны были опять напасть на следы апачей.
Наконец прерия сузилась и перешла в продольную луговину, на которой вразброс росли отдельные кусты. Мы подъехали к месту, где апачи незадолго перед тем сделали привал. Среди кустарников здесь гордо возвышались стройные дубы и буки. Мы сперва осторожно объехали это место кругом и, только убедившись, что краснокожие покинули его, решили приблизиться. При внимательном расследовании выяснилось, что апачи слезли здесь с лошадей и, вынув из седла покойника, положили его на траву. Затем они проникли в чащу и нарезали дубовых ветвей, часть которых еще валялась на земле.
— Для чего бы могли им понадобиться эти ветки? — спросил Сэм, поглядывая на меня, как учитель на ученика.
— Они сделали из них носилки для покойника.
— Откуда вы это знаете?
— Я давно уже ожидал этого. Не шутка ведь везти покойника в седле! Поэтому я предполагал, что они на первой же стоянке постараются устроиться как-нибудь по-другому.
— Недурно рассуждаете! Впрочем, ваше предположение совпадает с моим собственным. Посмотрим.
— Я подозреваю, что вместо носилок они соорудили нечто вроде полозьев, на которые уложили труп.
— Почему вы так думаете?
— Потому что для перевозки покойника на носилках нужны были бы две лишние лошади, а у апачей их всего-то было три. Тогда как другой способ перевозки, о котором я упомянул, требует одной только лошади.
— Совершенно верно! Но в таком случае они должны были оставить чертовски крупный след, а между тем они ведь знали, как это могло быть опасно для них. Я предполагаю, что апачи были здесь вчера незадолго до вечера; в таком случае мы скоро выясним, делали они еще где-нибудь привал или же ехали всю ночь напролет.
— Следует предположить последнее, так как две важные причины заставляют их торопиться!
— Давайте-ка исследуем этот вопрос!
Мы соскочили с лошадей и медленно пошли по следам, все еще состоявшим из трех полос, хотя они были уже в другом роде, чем раньше. Средний след принадлежал копытам лошади, а боковые два — остроумному приспособлению апачей, состоявшему из двух длинных жердей, поперек которых были положены и прикреплены друг к другу ветки с привязанным к ним трупом.
— Начиная отсюда, они ехали уже не рядом, а гуськом, — заметил Сэм. — Очевидно, у них была на то особая причина, так как здесь достаточно места, чтобы ехать рядом. Последуем за ними!
Мы опять сели на коней и поскакали. По дороге я все время старался разгадать, почему апачи решили ехать друг за другом. Наконец, после долгого раздумья, мне показалось, что я был близок к истине, и я заявил: