— Мадж, идешь ты? — раздался снова голос.
Мадж оперлась рукою о дубовый винт. Непрерывное трение приятно щекотало ее кожу. Немного нагнувшись, она смотрела на ровное поле. Круглый холмик мельницы был похож на бритую голову. Вертящиеся крылья почти задевали низкую траву, их черные тени вечно гнались по ней взапуски и никогда не могли догнать друг друга. Столько ослов, видно, уж терлось спиною о стены, что из-за тонкой штукатурки просвечивали серые пятна камней. У подножья холмика тропинка, изрытая высохшими колеями, поворачивала к широкому пруду, по которому плавали красные листья.
— Мадж, мы уходим! — крикнул тот же голос.
— Отлично, скатертью дорога, — шепнула Мадж.
Маленькая дверь мельницы скрипнула. Мадж увидела дрожащие уши осла, который осторожно скреб своим копытом траву. На его седле лежал тяжелый мешок. Старый мельник и его мальчик погоняли осла. Они все спустились по выбитой дорожке. Мадж осталась одна, высунувши голову в слуховое окно.
Ее родители, найдя ее раз вечером лежащей ничком на кровати со ртом, полным угля и песка, обратились за советом к врачам. По мнению врачей, следовало послать Мадж в деревню и дать утомиться ее ногам, спине и рукам. Но с тех пор, как она была на мельнице, она с самого рассвета убегала под крышу, где она целыми часами занималась созерцанием вертящейся тени крыльев.
Вдруг она задрожала всем телом. Кто-то стукнул щеколдой у двери.
— Кто там? — спросила Мадж через квадратное отверстие.
Она услышала слабый старческий голос:
— Если б можно было попить немного: совсем горло пересохло.
Мадж посмотрела сквозь ступеньки лестницы. Это был старый деревенский нищий. У него в котомке был ломоть хлеба.
— У него есть хлеб, — подумала Мадж, — жаль, что он не голоден.
Она любила нищих, как жаб, слизней и кладбища, с примесью некоторого страха.
Она крикнула:
— Подождите минутку!
Потом она спустилась по лестнице, глядя вперед. Очутившись внизу, она сказала:
— Какой вы старый! И вам так хочется пить?
— Ох! да, моя добрая барышня, — сказал старик.
— Нищим хочется есть, — убежденно возразила Мадж. — А я люблю известь. Вот, смотрите.
Она отломила от стены кусок белой штукатурки и стала жевать. Потом она сказала:
— Все ушли. У меня нет стакана. Тут есть водокачка.
Она показала ему кривую рукоятку насоса. Старый нищий нагнулся. Пока, прильнув ртом к трубе, он с наслаждением вбирал в себя струю воды, Мадж тихонько вытащила из его котомки хлеб и впихнула в кучу муки.
Когда он повернулся к ней, глазки Мадж бегали во все стороны.
— Там, подальше, — сказала она, — есть большой пруд. Бедняки могут из него пить.
— Мы не скоты, — сказал старик.
— Нет, — возразила Мадж, — но вы несчастны. Если вы голодны, я украду немного муки и дам вам ее. Сегодня вечером с водой из пруда вы из нее сможете себе сделать тесто.
— Сырое тесто! — сказал нищий. — Мне дали хлеба. Покорно благодарю, барышня.
— А что бы вы сделали, если б у вас не было хлеба? Я, если б я была так стара, я утопилась бы. Утопленники, должно быть, очень счастливы. Они, должно быть, очень красивы. Мне очень вас жаль, бедняжка.
— Бог с тобой, добрая барышня, — сказал старик. — Я очень устал.
— И вы будете голодны сегодня вечером, — крикнула ему вдогонку Мадж, когда он спускался по склону холмика. — Не так ли, любезнейший, вы будете голодны? Надо будет скушать ваш хлеб. Надо будет его вымочить в пруде, если у вас плохие зубы. Пруд очень глубок.
Мадж долго прислушивалась к отзвуку его шагов, пока они не стихли совсем. Она тихонько вынула из муки хлеб и стала осматривать его. Это был простой деревенский черный хлеб; теперь он был покрыт белыми пятнами.
— Фи! — сказала она. — Если б я была бедной, я бы крала белые булки в больших, богатых булочных.
Когда мельник вернулся домой, Мадж лежала на спине головой в куче зерна. Она обеими руками прижимала к груди ломоть хлеба; выпучив глаза, надув щеки, выставив меж стиснутых зубов кончик фиолетового языка, она старалась изобразить, каким, по ее представлению, должен быть утопленник.
После ужина Мадж сказала:
— Хозяин, правда ль, что когда-то, давно, давно, на этой мельнице жил огромный великан, который делал себе хлеб из костей мертвецов?