— У-ух ты! — завопил котелок.
Горностай смотрел как прокурор, выставивший главного свидетеля и завершивший обвинительную речь. Достав из-за уха сигарету, он драматически ткнул ею в потерпевшего.
— Гляньте! Говорить не может! Челюсть свернута!
— Он хочет, — сообщил прозорливый котелок, — рассказать нам, как все стряслось.
— Я знаю, как стряслось, — вылезла каскетка. — Я все видела! С начала и до конца!
При любой передряге, в которой замешана машина, в толпе всегда отыщется женщина, не обязательно в каскетке, но непременно с богатым воображением, к которому так идет вызывающий головной убор. Когда совершаются революции помасштабнее, устраивают их именно женщины такого типа.
Она полностью завладела вниманием публики. Толпа, пресытившись зрелищем жертвы, охотно переключилась на ее.
— Сами видали?
— А то! С начала и до конца. Эта вылетела из-за угла, пятьдесят миль в час!
— Вела, стало быть, на опасной скорости? — уточнил котелок.
— Уж не сомневайтесь!
— Уу-х! — взвыл котелок. — И развелось их, этих девиц! Еще на машинах ездют!
— От них все и мрут! — мстительно поддержал Горностай. — Но этой-то что? А ничего! Плевать, да и только!
— Думает, поди, дорога — ейная собственность!
— А то! Пятьдесят миль в час! Да из-за угла. Даже не гуднула!
— Не гуднула?
— Не пожелала утруждаться! А ему-то, ему-то каково? Налетела, он и вскрикнуть не поспел!
— Будь я ейный папаша, — заявил Горностай, меняя прокурорское обличье на судейское, — уж я б ей вжарил! Очень мне охота ее отлупить, хотя я и не ейный папаша!
Реплика явно усугубила щекотливую ситуацию. Это было первое конкретное предложение, и встретили его одобрительным рокотом. Джин уже обстреливали воинственными взглядами, как бы примеряясь, она сидела, стараясь подавить страх, противный ее гордому духу. И тут наконец-то показался Джо.
— Простите, что задержался! — сказал он. — Обсуждали ситуацию в Испании…
И запнулся, сообразив, что и с ситуацией в Уолсингфорде не худо бы разобраться. К составу членов-основателей примкнуло штук десять ребят с бисквитной фабрики, располагавшейся ниже по дороге. Уолсингфорд — родина бисквитов, и похоже, что рабочих отбирали по мускулатуре, а не по изысканности манер. Здоровенные парни в рубашках, чей инстинкт при столкновении с необычным толкал их улюлюкать и швыряться камнями, еще не швырялись, но шум производили недвусмысленно угрожающий. Не в силах уразуметь причину разгулявшихся страстей, Джо перегнулся через Булпита и осведомился у Джин театральным шепотом:
— Что происходит? Народ собрался меня приветствовать? Откуда им стало известно, кто я?
Джин было не до шуточек. Его приход до некоторой степени усмирил ее сердце, но разговаривать с ним она не желала. Кроме того, ее злило, что, в силу особых обстоятельств, нельзя молча пронзать его взглядом.
— Это из-за дяди, — коротко бросила она. Удивленный Джо оглянулся на Булпита.
— Они хотят отдать ему на разграбление город?
— Они считают, что мы его переехали.
— А-а! Но мы не переезжали.
— Нет.
— Вот вы им и объясните.
— Та, в шапке, твердит, что видела своими глазами, как я сшибла его.
— Сейчас все улажу… Леди и джентльмены! — воскликнул Джо, взобравшись на подножку, и прервал себя, чтобы подтолкнуть Булпита обратно на место.
Жеста более неудачного Джо сделать не мог. Когда раненый исчез, словно мячик для гольфа, прыгнувший в лунку, взыграли лучшие, царственные чувства толпы. Раздался вой ярости, и местный полисмен, как раз готовившийся свернуть на Главную улицу, наклонился и принялся старательно перевязывать шнурки на ботинках.
— Позор!
— Чего вытворяют!
— Вы! Оставьте его в покое!
— Мало вам, чуть машиной не задавили?
Бурная и грубая жизнь научила Джо, что, несмотря на твое личное обаяние, выпадают моменты, когда ласковое слово следует подкрепить стремительным броском.
— По-моему, вам лучше сматываться! — шепнул он. — Как выразился бы наш уважаемый Бак, туземцы проявили недружелюбие, и мы решили не ночевать в деревне. Для жителей Уолсингфорда наступил сезон магических ритуалов, они приносят человеческие жертвы богу солнца Ра. Из-за этого у них немного разгулялись нервы. Помните, я предупреждал — не надо ездить сюда!
Джин согласилась с ним. Она взглянула на толпу. После недавнего взрыва наступило кратковременное успокоение, затишье перед бурей. Толпа разбилась на группы, все обсуждали ситуацию, строя планы действий. Производители бисквитов, утомившись улюлюкать и верещать, разбрелись в поисках булыжников.