Она в глубинке Америки, сидит на траве, а рядом с ней, несколько величаво покачивая пузом, стоит Касьян и смотрит сквозь кругленькие оправы очков без дужек. Рядом присел на корточки Хранитель по имени Нестор. Он минуту назад осознал, что Рен не помнит его. В этом взгляде столько непонимания, страха, желания что-то изменить! Ей бы сейчас встать перед ним на колени и признаться в любви! Расплакаться, как девчонка, и попроситься в объятия! Прошептать, зарывшись носом в его волосы, что всё обязательно обойдётся, надо лишь пройти испытание. По-настоящему пройти, а не сдаться на полпути и позволить ему пожертвовать собой ради... Ради чего?
Другое воспоминание. Рен кружится в исполинском торнадо, образованном сотнями бесцветных душ. Где-то далеко внизу, посреди бескрайних голубых вод, извергает дым пассажирский лайнер. Ренэйт догадывается, что важно участие каждого, и всё для того, чтобы там, внизу, стало меньше паники. Чтобы люди не гибли понапрасну. Чтобы у них сохранялись силы оставаться спокойными, здравомыслящими даже в безвыходной ситуации. Сейчас девушка мёртвой хваткой вцепилась в Нестора, который также потерял все тона и превратился в дымчатую фигуру со сверкающими глазами-алмазами. Как именно он действует? Откуда знает, что нужно делать? Что он чувствует? Вроде, важные вопросы, но ответы на них недостаточно ценны. И всё же, будь прямо сейчас возможность с ним заговорить, она бы спросила: «Нестор! Скажи, тебе никогда не страшно?» Ведь множество раз он говорил ей фразу, которая стала ключевой. Он весело изрекал: «Ничего не бойся!»
Предыдущая картина рассыпалась в песок и была снесена очередной волной. И теперь Рен стоит посреди пустыни. Она не одна: вокруг них с Нестором и Касьяном собралось поистине невероятное множество Своих. Они все вместе взялись за руки и уже начали таинственный ритуал, призванный вернуть Рен стабильное состояние и, если получится, насытить энергией её душу. Нестор уже в курсе того, что придётся навсегда отказаться от бесконечного множества воспоминаний, связанных с прежней Ренэйт, которую он знал с самого рождения. Но это его не останавливает. В нём нет эгоизма, ведь среди Своих существует только понимание и безграничная любовь, это Закон. Совсем рядом стоит с очками в руке, влажнея глазами, щетинистый мужичок. Его губы мелко подрагивают; он не хочет уходить. Но иного выхода нет.
Касьян! Родной Касьян! Ты вот-вот переродишься и окажешься в Мире Тел. Как же тебя найти? Есть ли хоть малейший шанс минуточку понянчить своего Родственного?
Внезапно иллюзия рассыпалась в прах, Рен очутилась в родной комнате, стоя нагишом напротив большого портрета Нестора, стоя среди кучи грязной одежды и нижнего белья. Тело покрылось мурашками, его пронзила дрожь. Но тошнота прошла.
- Вот я чудачка...
Рен без капли злости, только с воздушной иронией покачала головой и в два шага подскочила к шкафу с одеждой, чтобы облачиться во всё свеженькое. Сброшенную шкуру можно смело отправить в стирку, за исключением обуви. Над ней придётся повозиться, но это уже не сегодня. Сколько там на часах? Десять? Одиннадцать? Мерно постукивающий шестерёнками друг подсказал, что уже без двадцати час ночи.
На цыпочках Рен выбралась из комнаты, скользнула в кладовую и вернулась с тряпкой. Нужно было убрать за собой, не говоря уже о том, что постельное бельё придется также сменить, несмотря на то, что и из этого ещё не успел выветриться аромат ополаскивателя.
Что ж, пора за работу! Тряпку-на пол, ботинки тихонечко в коридор, одежду - в угол. Постельное бельё тоже. В итоге Рен так сильно увлеклась вытиранием пола и внутренним диалогом, что голос матери, заглянувшей в комнату, её неплохо взбодрил.
- Девочка, ты уже вернулась? Прости, я даже не слышала.
Рен обернулась, чтобы на секунду встретиться глазами с человеком, давшим ей жизнь в этом мире. Эта женщина выглядела уставшей от жизни. С каждым днём на протяжение уже без малого года на её голове становилось всё больше седых волос, а на лице, шее и руках - морщин. Отец, однажды настояв на том, чтобы супруга занималась хозяйством и бросила врачебную деятельность, теперь крепко-накрепко застегнул кандалы и время от времени щёлкал кнутом. Такая жизнь угробит кого угодно.
- Я дома.
Рен вернулась к настойчивому протиранию пола.
- Что случилось? Почему так грязно? - судя по интонации, мать не сильно интересовал ответ, но спросить было всё же необходимо: ведь так бывает в нормальных семьях? Люди интересуются любыми мелочами? Так было ведь когда-то и в семье Ямамото?
- А почему ты не спишь? - встречно поинтересовалась Рен. - Папа ещё не вернулся?