Сердце заколотилось со скоростью мотора. Рен не знала, как ей реагировать на такое внезапное и, чего уж скрывать, наглое появление. Ей хотелось злиться, но она не могла. Хотелось ударить, но она не была уверена, пройдёт ли её рука сквозь ветхую куртку, зарядив затрещину трудолюбивой Харухи-чан.
Но потом Альмод ей улыбнулся. Его рот был скрыт за толщами многократно обёрнутого вокруг шеи шарфа, но уголки глаз выдали юношу с головой. Эта улыбка была настолько лучезарной, что могла стать вторым солнцем. И Рен отпустила напряжение и обиду быстрее, чем улыбнулась в ответ. Словом, моментально.
Альмод без разрешения присел рядом с Рен, по другую сторону от Умеко, которая в упор не замечала новоявленного гостя. Он молчал, но взгляд говорил столько же, сколько говорит виляющий хвост соскучившегося домашнего пса.
- Здравствуй, - тихо выдохнула Рен. - Как поживаешь?
Умеко на мгновение оторвалась от работы и, не поворачивая головы, промычала:
- Чего?
- Нет-нет, ничего...
Альмод звеняще хихикнул.
- Поживаю? Сложно сказать! Но я очень даже удовлетворительно существую, Ренэйт.
Древнейший выудил руку из кармана куртки и запустил пальцы в волосы, немного оживив соломенный ворох.
- Мне радостно слышать, что ты слышала мою просьбу о другом приветствии. Это значит, что тебе не начихать.
Рен прикусила губу и не нашла ничего лучше, чем наскоро выдернуть из альбома лист и мелким почерком написать на нём:
«Зачем ты пришёл?»
- О, дело неотложной важности. Поэтому можешь никуда не спешить, - совершенно спокойно пробормотал Альмод и расселся поудобнее. - Скажем так: из-за того, что ты стала медиумом, а твой предыдущий Хранитель канул в лету, за тобой отныне присматриваю я. Правда, зрение у меня уж больно плохое, поэтому я могу не заметить, если ты вдруг совершенно случайно задумаешь что-нибудь неправильное.
Рен нахмурилась. Неправильное? Как это понимать? И разве Нестор «канул в лету»? Нет же, Айегар вполне явно говорил, что он на целый срок стал Брошенным, и это был его суверенный выбор.
- А вот и нет! - чуть более звонко пропели колокольчики, из которых состоял голос Альмода.
- М-м? - Рен обернулась и посмотрела на духа. Из-за его плеча вдруг показалась лохматая голова с красными кончиками ушей: сидящий на соседнем ряду Морио подумал, что Рен косится в его сторону. Пришлось срочно уткнуться носом в макет.
- Да, я тебя слышу и без слов. Нет нужды мудрить, - продолжил белокурый гость. - И Айегар владеет неполной информацией. Видишь ли... Ренэйт... Твоего Родственного среди Брошенных нет. Кому как не мне об этом знать, ведь они - моя прямая обязанность.
- Постой!.. - как можно громче подумала Рен и даже воткнула карандаш в пачку чертёжной бумаги. - Во-первых, Брошенных нельзя почувствовать, это Закон! А во-вторых...
- Во-первых, скажу дважды: это моя обязанность. Я покровительствую над Брошенными, - терпеливо принялся разжёвывать Альмод, которому, по всей видимости, беседа нравилась всё больше и больше. Только вот глаза от этого счастливее не становились. Напротив, чем больше он улыбался, тем больше в них отражалось неосязаемой скорби.
- Но об этом потом. Не так важно. А во-вторых, Ренэйт Кляйн, я и правда знаю, где Нестор. Но тебе это будет непросто понять. Ты пока мыслишь слишком... коридорно.
- Ну, спасибо! - Рен показательно отвернулась и вдруг встретилась с укоризненным взглядом Хиги Умеко.
- Ты в порядке? - приподняв одну бровь, поинтересовалась подруга.
- Эм... Да, конечно, - беспечно улыбнулась Рен и усиленно занялась склейкой макета.
Альмод не без удовольствия наблюдал за каждым её действием. Некоторое время он молчал, а Рен не спешила затевать диалог. Когда же Древнейший соизволил заговорить, девушка моментально превратилась в губку, жадно впитывающую каждое его слово.
- Айегар считает, что знает всё на свете, - нараспев затараторил Альмод. - А чего не знает - обязательно надумает, потому что такова его суть. Ему принципиально необходимо чувствовать себя выше всех. Но открою тебе секрет...
Юноша наклонился к уху Рен. Она могла поклясться, что почувствовала его холодное дыхание.
- Быть Древнейшим ещё не значит быть мудрейшим. Чаша Айегара полна правды, но эта правда принадлежит только ему.