Альмод замолчал и многозначительно посмотрел на Рен. Он тяжело дышал, будто только что пережил эту историю заново. Он так скомканно повествовал, что Рен могла лишь догадываться, насколько правильно она его понимала. Но, кажется, пока ей это удавалось.
- Звучит довольно грустно. И что было потом?
- Это я хочу спросить у тебя.
Мальчишка продолжал сверлить собеседницу взглядом, утопая в чернеющей луже.
- То есть?..
- Потому что это не моя история. Она твоя.
Альмод развернулся и пошёл дальше, оставляя сильно мокрые следы на асфальте да жухлых листьях. Он точно знал дорогу к дому Рен, да и неудивительно.
- Моя?
- Ага. Это ведь ты, а не я, потеряла Родственного, которого любила. Ты, а не я, сама того не желая, стала Отражённой и заставила его пойти на великие жертвы ради того, чтобы всё обошлось. И твоей вины нет в том, что вы расстались. И именно ты, Ренэйт, уже долгое время убиваешься, рвёшь волосы, плачешь по ночам и желаешь забыть всё, что с тобой приключилось. А зря.
- Я...
Рен потупила взгляд. В словах Альмода было что-то обидное, но правдивое. Древнейший с печалью посмотрел по сторонам, почесал нос и засунул руки в глубины карманов куртки.
- Да, да, ты. Итак: ты мне расскажешь, чем закончилась твоя история?
- Ничем.
Это слово одиноко сорвалось с губ Ренэйт. Оно было настолько тихим, что лёгкий ветер растворил его и унёс куда-то вверх, к ветвям деревьев.
- Истории не кончаются ничем.
- Тогда, допустим, я нашла своего Родственного. Попросила прощения за все неприятности. Сказала бы, что мне очень стыдно.
- Ты бы сказала ему, что желала забыть всё, что с ним связано?
- Нет...
- Это отчего же?
- Стыдно.
- Запомни это чувство, Ренэйт. Оно тебе пригодится. И запомни свои слова.
Альмод, закончив фразу, вдруг замурлыкал себе под нос какой-то очень знакомый мотивчик. Шагая вперёд, он начал даже пританцовывать: дом Ренэйт выглянул из-за ближайшего поворота и уже приветливо манил светящимися окнами. Очевидно, этот эпизод беседы не требовал продолжения.
В квартире было спокойно: мама, судя по запаху, готовила ужин. Гремела посудой, слушала программу по телевизору. Вечер как вечер.
- Я дома! - негромко оповестила Рен, когда сняла куртку и обувь, и босиком прошмыгнула в крепость-комнату. Альмод, особо не церемонясь, проследовал за ней прямо в ботинках. Благо, они не оставляли никаких следов на полу.
- Присядь, пожалуйста. Я должна собрать вещи... и написать письмо маме.
- Она ж ведь прямо за стеной! Скажи ей и всё, - пожал плечами Альмод.
- Не пойдёт! - нахмурилась девушка. Она собрала разбросанные по рабочему столу многочисленные карандаши, ручки, скрепки-закладки и резинки для волос, чтобы не казаться чересчур неряшливой. - Не хочу ничего обсуждать, я всё равно уеду. Пусть лучше письмо.
- Дело твоё, - безэмоционально произнёс гость. Его взгляд побродил по комнате, цепляясь за всё подряд, включая покрывало на кровати, картины, компьютер, пару разросшихся неприхотливых растений в горшках.
- А у тебя тоже есть ученики? Как у Айегара? - поинтересовалась Рен, когда переключилась на сбор самой необходимой одежды и предметов гигиены в мешковатый походный ранец.
- Адепты? Что ж, верно. Они есть у каждого из нас. А тебе так интересно?
- Стала бы я...
- Ладно, - перебил Альмод, не дожидаясь сколь-нибудь полного ответа. Ему, похоже, просто нравилось общаться, не суть важно о чём. - Тех, кого все зовут Древнейшими, всего семеро. Я призван заботиться о Брошенных, а также хранить целостность барьера между мирами. Мои адепты помогают Брошенным не вздёрнуться второй или третий раз подряд. А ещё я придумал очень классную штуку, которая дала Брошенным шанс сделать мир лучше, но об этом как-нибудь в другой раз, ладно? Так, продолжим... Айегар! Этого зазнайку ты уже видела. Его последователи присматривают за Своими, попавшими в непростую ситуацию, а также встречают души после освобождения от телесной оболочки. Дело важное, не спорю.
Мальчишка вытянул ноги, развалившись в кресле, как у себя дома. Он принялся расковыривать волокна вязаного шарфа, то и дело выуживая оттуда полупрозрачные шерстяные волосинки и бросая их вокруг себя.
- Силентир, наш добряк, следит за исполнением Закона. Он - вечный исследователь, экспериментатор, его жажду знаний унаследовали лучшие из умов Мира Тел. А ещё есть Филоменес. Этот отвечает за искусство, творчество в обоих мирах. Своеобразный, но довольно милый пастырь. Что до Гастона, четвёртого, он вместе с Орбианой и Кариной контролирует войны и стихийные бедствия в Мире Тел, а также провоцируют некоторые из них. Не смотри так сурово, Ренэйт, эта цель очень даже благая! Всё, что мы ни делаем, это прихоть не наша, а Разума, без ведома которого не происходит ничего. Это Закон, которому подчиняется весь механизм. В вашем мире есть смерть, и она никому не нравится. Но без неё никуда, ты должна это понимать, или ты не Ренэйт Кляйн. Одна из моих лучших адептов.