— И кто это сказал?
— Кто сказал? Ну... Ну...
— Вот именно! — резко продолжал Кинг. — Сами акканиане! Кто же еще мог бы сказать это, кроме акканиан? Но если хотите узнать мнение посторонних, спросите трофеи в вашей комнате, спросите, что думают они. Или спросите меня!
На ее прекрасном лице вновь появилась нерешительность. Она явно была озадачена. Живя в Аккане и сама являясь аккакианкой, Авена никогда не думала, что у другой расы может быть иное мнение о храбрости акканиан. Она вообще не беседовала ни с какими представителями других рас. Убивала их — да. Но беседовала? Нет, нет и нет! Теперь же она разговаривала с одним из них, и он заставил ее сомневаться.
— Но мы храбры...
— Докажите это!
— Доказать? Как?
— Вернитесь в город, найдите самого крупного, самого сильного, самого храброго представителя своей расы, привезите его сюда и пусть он, на земле, безоружный, бьется со мной. Вот тогда мы и увидим, кто из нас храбр. Бейтесь со мной без оружия. Выставьте против меня вашего чемпиона, вашего самого великого охотника...
— Это был бы Лардон. Но он не прилетит. А если и прилетит, то...
— То останется в своем пузыре, и пошлет убить меня шар, — отрезал Кинг. — Он побоится встретиться со мной лицом к лицу.
Кинг видел, что происходит в ее душе. Авена не знала, что сказать. Гнев ее испарился. Его сменило недоумение. И, самое главное, она больше не думала о нем, как о трофее, голова которого может украсить ее охотничий зал.
— Лардон не прилетит, — повторила она.
— Конечно не прилетит, — с презрением в голосе поддакнул Кинг. — Я знаю, что он не прилетит. Я никогда не видел его, но он акканианин, а все акканиане — трусы!
— Все?
— Все до единого!
— Это так?
— Да.
— Ну, это мы еще поглядим, — сказала Авена, протягивая руки к управлению пузырем.
Кинг было подумал, что она собирается улететь. Он ожидал, что сейчас пузырь взмоет в небо и полетит в сторону Акки. Но он не стал подниматься. Напротив, он быстро спустился к земле, продрался через кусты и остановился. Дверца открылась, и Авена выпрыгнула наружу.
— Вы сказали, что ни один акканианин не посмеет встретиться с вами лицом к лицу, безоружный. Ну, так вот, я посмела. Давайте теперь посмотрим, что вы будете делать.
— Да будь я проклят навеки! — выдохнул Кинг. — Нет, не надо!
Она сжала маленькие твердые кулачки и попыталась нанести ему удары. Кинг легко отбил их и блокировал ее руки.
— Я покажу вам! — задыхаясь, выкрикнула Авена. — Вы назвали нас трусами. Я покажу вам! Отпустите мои руки!
Она была неистова в гневе, но Кинг легко держал ее и притворялся, что не замечает нависшего над ними шара. У Авены не было на пальце кольца, чтобы управлять шаром, но Кинг подозревал, что блестящий драгоценный камень, висящий на цепочке у нее на шее, служит для этой же цели. Посмеет ли он сорвать с нее цепочку? Без шара она действительно стала бы беспомощной.
— Отпустите меня! — еще раз крикнула она.
КИНГ ВЫПУСТИЛ ее. Авена гордо выпрямилась.
— Ну, как, храбрец. Вот она я, здесь. Почему же ты ничего не делаешь?
Кинг пожал плечами и красноречиво взглянул на шар.
— Вы просите, чтобы я что-то сделал, а та штука парит надо мной.
— Она не повредит вам.
Кинг только рассмеялся.
— Вы боитесь его, — сказала Авена. — Ладно, я его отошлю.
Повинуясь ее не высказанной вслух команде, шар влетел через открытую дверцу в пузырь и улегся там на пол.
— Вот, он улетел. Мне нечем теперь защищаться.
— Вряд ли, Авена.
Она протянула руки, показывая, что в них ничего нет.
— У меня нет оружия. Убедитесь сами. Я буду биться с вами на равных.
Она что, пытается меня разыграть? — подумал Кинг. Шар лежал в стеклянной пузыре, но, повинуясь ее приказу, мог выскочить из него меньше, чем за секунду. Кинг покачал головой.
— Трус! — вызывающе бросила она.
— Даже если вы безоружны, я не стану драться с вами, — ответил он.
— Это еще почему?
— Потому что вы — женщина.
— И какая тут разница?
— Какая разница? Разве в вашем мире считается для мужчин доблестью драться с женщинами?
— Конечно. А разве не так в том мире, откуда вы пришли?
— Должен сказать, что не так, — ответил Кинг. — Мужчины не дерутся с женщинами. Это было бы несправедливо. Нет, Авена, я не стану бороться с вами, даже если вы снимите и выбросите свое ожерелье.
— Что?
— К чему этот бессмысленный фарс? — рявкнул Кинг. — Вы притворились безоружной. Вы считаете меня таким дураком? Если вы действительно полны решимости встретиться со мной на равных, то почему не сняли это ожерелье?