Читать онлайн "Том 2. Поэмы" - Лермонтов Михаил Юрьевич - RuLit

Выбрать главу

Смотрел, как горцы мчатся к бою Иль скачут смело над рекою; Остановились, – лошадей Толкают смелою ногою… И вдруг, припав к луке своей, Близ берегов они мелькают, Стремят – и, снова поскакав, С утеса падают стремглав И… …шумно в брызгах исчезают – Потом плывут и достигают Уже противных берегов, Они уж там, и в тьме лесов Себя от казаков скрывают… Куда глядите, казаки? Смотрите, волны у реки Седою пеной забелели! Смотрите, враны на дубах Вострепенулись, улетели, Сокрылись с криком на холмах! Черкесы путника арканом В свои ущелья завлекут… И, скрытые ночным туманом, Оковы, смерть вам нанесут.

XVI

И часто, отгоняя сон, В глухую полночь смотрит он, Как иногда черкес чрез Терек Плывет на верном тулуке,[4] Бушуют волны на реке, В тумане виден дальний берег, На пне пред ним висят кругом Его оружия стальные: Колчан, лук, стрелы боевые; И шашка острая, ремнем Привязана, звенит на нем, Как точка, в волнах он мелькает, То виден вдруг, то исчезает… Вот он причалил к берегам. Беда беспечным казакам! Не зреть уж им родного Дона, Не слышать колоколов звона! Уже чеченец под горой, Железная кольчуга блещет; Уж лук звенит, стрела трепещет, Удар несется роковой!.. Казак! Казак! Увы, несчастный! Зачем злодей тебя убил? Зачем же твой свинец опасный Его так быстро не сразил?..

XVII

Так пленник бедный мой уныло, Хоть сам под бременем оков, Смотрел на гибель казаков. Когда ж полночное светило Восходит, близ забора он Лежит в ауле – тихий сон Лишь редко очи закрывает. С товарищами вспоминает О милой той родной стране; Грустит; но больше, чем оне… Оставив там залог прелестный, Свободу, счастье, что любил, Пустился он в край неизвестный, И… Всё в краю том погубил.

Часть вторая

XVIII

Однажды, погружась в мечтанье, Сидел он позднею порой; На темном своде без сиянья Бесцветный месяц молодой Стоял, и луч дрожащий, бледный Лежал на зелени холмов, И тени шаткие дерев, Как призраки, на крыше бедной Черкесской сакли прилегли. В ней огонек уже зажгли, Краснея он в лампаде медной Чуть освещал большой забор… Всё спит: холмы, река и бор.

XIX

Но кто в ночной тени мелькает? Кто легкой тенью меж кустов Подходит ближе, чуть ступает, Всё ближе… Ближе… Через ров Идет бредучею стопою?.. Вдруг видит он перед собою: С улыбкой жалости немой Стоит черкешенка младая! Дает заботливой рукой Хлеб и кумыс прохладный свой, Пред ним колена преклоняя. И взор ее изобразил Души порыв, как бы смятенной. Но пищу принял русский пленный И знаком ей благодарил.

И долго, долго, как немая, Стояла дева молодая. И взгляд как будто говорил: «Утешь себя, невольник милый; Еще не всё ты погубил». И вздох не тяжкий, но унылый В груди раздался молодой; Потом чрез вал она крутой Домой пошла тропою мшистой, И скрылась вдруг в дали тенистой, Как некий призрак гробовой. И только девы покрывало Еще очам вдали мелькало, И долго, долго пленник мой Смотрел ей вслед – она сокрылась. Подумал он: но почему Она к несчастью моему С такою жалостью склонилась – Он ночь всю не смыкал очей; Уснул за час лишь пред зарей.

XXI

Четверту ночь к нему ходила Она и пищу приносила; Но пленник часто всё молчал, Словам печальным не внимал; Ах! Сердце, полное волнений, Чуждалось новых впечатлений; Он не хотел ее любить. И что за радости в чужбине, В его плену, в его судьбине? Не мог он прежнее забыть… Хотел он благодарным быть, Но сердце жаркое терялось В его страдании немом И, как в тумане зыбком, в нем Без отголоска поглощалось!.. Оно и в шуме, и в тиши Тревожит сон его души.

XXII

Всегда он с думою унылой В ее блистающих очах Встречает образ вечно милый. В ее приветливых речах Знакомые он слышит звуки… И к призраку стремятся руки; Он вспомнил всё – ее зовет… Но вдруг очнулся. Ах! Несчастный, В какой он бездне здесь ужасной; Уж жизнь его не расцветет. Он гаснет, гаснет, увядает, Как цвет прекрасный на заре; Как пламень юный потухает На освященном алтаре!!!

XXIII

Не понял он ее стремленья, Ее печали и волненья; Не думал он, чтобы она Из жалости одной пришла, Взглянувши на его мученья; Не думал также, чтоб любовь Точила сердце в ней и кровь; И в страшном был недоуменье… ……………… Но в эту ночь ее он ждал… Настала ночь уж роковая; И сон от очей отгоняя, В пещере пленник мой лежал.

XXIV

Поднялся ветер той порою, Качал во мраке дерева, И свист его подобен вою – Как воет полночью сова.

Сквозь листья дождик пробирался; Вдали на тучах гром катался; Блистая, молния струей Пещеру темну озаряла, Где пленник бедный мой лежал, Он весь промок и весь дрожал… ……………… Гроза помалу утихала; Лишь капала вода с дерев; Кой-где потоки меж холмов Струею мутною бежали И в Терек с брызгами впадали. Черкесов в темном поле нет… И тучи врозь уж разбегают, И кой-где звездочки мелькают; Проглянет скоро лунный свет.

XXV

И вот над ним луна златая На легком облаке всплыла; И в верх небесного стекла, По сводам голубым играя, Блестящий шар свой провела. Покрылись пеленой сребристой Холмы, леса и луг с рекой. Но кто печальною стопой Идет один тропой гористой? Она… С кинжалом и пилой; Зачем же ей кинжал булатный? Ужель идет на подвиг ратный! Ужель идет на тайный бой!.. Ах, нет! Наполнена волнений, Печальных дум и размышлений, К пещере подошла она; И голос раздался известный; Очнулся пленник как от сна, И в глубине пещеры тесной Садятся… Долго они там Не смели воли дать словам… Вдруг дева шагом осторожным К нему вздохнувши подошла; И руку взяв, с приветом нежным, С горячим чувством, но мятежным, Слова печальны начала:

вернуться

Тулук (бурдюк) – мешок из шкур животных для хранения вина и других жидкостей; использовался для переправы через мелкие, но быстрые кавказские речки.

~ 4 ~