Будущий водолаз-одиночка смущенно помигивает, а Павел Владимирович продолжает застращивать:
— Или так. Представьте себе, что лопнул шланг для подачи воздуха или испортилась кнопка. Получается что? Получается следующая картина. Давление воды обжимает вас вплотную, стискивает вас, вся кровь от ног, где давление больше, и со всего туловища бросится вам в голову, получается кровососная банка в голове, голова вспухает, сосуды лопаются, вы умираете. Одного такого выволокли и едва стащили шлем с раздувшейся головы.
Лицо и глаза будущего водолаза-одиночки наливаются удивлением, легким протестом и значительной робостью.
— Вы также должны научиться ходить по дну, а то ногу подымете, вас и опрокинет, как пьяного.
— Но ведь я же полезу в воду в трезвом виде.
— Это все равно. Я однажды сам едва не погиб, и тоже в трезвом виде. Забрался в кают-компанию одного затонувшего парохода, хотел пошарить в шкафу, — иногда коньяк попадается, — кружил, кружил там в темноте, да и обмотал, не замечая того, шланг вокруг столба, что потолок подпирает. Я дерг — крепко держит. Я туда, я сюда, нет, не могу вспомнить, как шел и как запутался. Ну что ж, думаю, если сигнал подавать, потянут и, конечно, не вытащат; если водолаза на помощь звать, вдвоем еще хуже запутаемся. Вот, думаю, чертовщина. Да кой-как, кой-как, призвав все хладнокровие, все-таки выкрутился.
— А коньяк-то добыли?
— Вылезаю из воды, братве бутылку показываю. Братва взглянула, смеется: я вместо буфета в аптеку попал — касторка.
Он замолчал. Нам развело губы.
— Павел Владимирович, а ну, еще что-нибудь про водолазов.
Тот вытер пот на широком лбу рукавом форменной тужурки, и выразительные складки на его обветренном лице заиграли веселостью.
— Однажды к водолазу, работавшему в петербургском порту (это до войны еще было), пришел в гости кум, мужичок из деревни. Водолаз собирался в воду лезть, а сам большой озорник был, вот он и говорит куму: «Жена, говорит, у меня хворает, надо бы сбегать навестить ее, да, кстати, и винишка достать». А кум ему: «Беги, у меня и закуска имеется хорошая, преснушки с творогом, беги, а я замест тебя мырну, наука твоя не хитрая — под водой сидеть, не то что наше хрестьянское дело, а мне все-таки интересно, буду на деревне хвастывать, на самое, мол, донышко мырял». Водолаз согласился, мужичка одели, а как стали надевать пудовые калоши из меди, он сказал: «Это ни к чему, это ваши глупые выдумки, я и без этого фасона мырнуть могу, я мырять с малых лет привычный: бывало, купа льну господам ставили, по три часа в воде сидел». Однако обрядили его по правилам. Водолаз сказал: «Смотри не забудь, кум, башкой-то потряхивать, трави воздух-то, потряхивай почаще, слышишь?» Кум ответил: «Учи кого другого, знаю». Рассказал ему водолаз, что под водой делать надо, и стали мужика на аркане в воду спускать. Не прошло и пяти минут, как при общем хохоте мужик выбросился вверх пятками из воды, он был раздут, как кит. Когда раздели, стал ругаться: «И чего ж ты, кум, не упредил меня, рыжий ты черт! Только я за сваю ухватился, начал пошевеливать, к-э-эк меня култыхнет да подхватит, так вверх ж…й я и вылетел! Нет, видно, и ваше дело не из легких».
Мы посмеялись. Спросили: хорошо ли слышит водолаз телефонную передачу?
— Водолазные телефоны еще не вполне усовершенствованы. Водолаз под водой слышит значительно лучше, чем его слышит принимающий. Чем глубже водолаз, тем слышимость по телефону яснее. Тут играет роль плотность воды. Поэтому на глубине тридцати сажен два водолаза могут переговариваться между собой на расстоянии четырех шагов друг от друга — не по телефону, конечно, а так, просто кричать в воде. На глубине двадцати сажен можно переговариваться на расстоянии только двух шагов, а на десятисаженной глубине они могут говорить друг с другом, лишь столкнувшись лбами, И еще, может быть, интересно вам знать. Водолаза подымают со дна не сразу, на каждые восемь метров глубины ему полагается при подъеме пятнадцать минут высидки. И когда подымали в Балтийском море подводную лодку с глубины пятидесяти сажен, водолазы работали на дне только по десяти минут, а подъем водолаза на поверхность занимает шесть часов, да, кроме того, на два часа его помещали в особую камеру со сжатым воздухом.
— Почему так медленно подымают водолаза? — удивились мы.