— Не беспокойтесь, — так же тихо ответил он, целуя ее руку.
Генерал взял конем двух пешек — шах королю! — и к Баранову:
— А-а!.. Поручик… Очень рад, очень рад… А меня чествуют сегодня. Вот баронессушка-затейница… Радехонька, что я уезжаю.
Партнер генерала, ротмистр Белявский, поднялся из-за шахматного столика и стоял браво, каблук в каблук. Его румяное лицо с седеющими баками и с высоким лоснящимся лбом надменно улыбалось. Подавать или не подавать руки? — и подал первый. Рука поручика Баранова небрежно, как бы мимоходом, коснулась его холодных пальцев. Ротмистр нервно сел. Его глаза растерянно забегали по шахматной доске.
— Шах королю, Антон Антоныч! — повторил генерал с задором игрока и закряхтел. — А ну! А ну!..
Звяканье шпор четко гранило шаги поручика Баранова.
— Королю шах, а ротмистру, кажется, мат, — едва скрывая раздражение, сказал он.
— Что? Пардон, в каком смысле? — правая бровь Белявского приподнялась и опустилась.
— Ваши полосатые брючки и клетчатый смокинг очень идут к вашей фигуре, — сказал адъютант, — во всяком случае — мундир не будет скучать о вас, как об офицере.
— Что вы этим хотите сказать?
— Господа! Что за пикировка?.. — на ходу прошуршала хозяйка юбками. — Я в момент, в момент.
— Да, да, — повел плечами генерал. — При чем тут? Ваш ход, Антон Антоныч. Прошу!
Белявский растерянно-нервным жестом поправил белейшие манжеты, как бы собираясь схватиться в рукопашную, и к поручику:
— Нет, что вы этим хотите сказать?
— Я хочу сказать, — хладнокровно пыхнул облаком дыма поручик Баранов, — что ваш предшественник, барон фон-Берлауген, был, видимо, выше вас: брючки чуть-чуть вам коротковаты.
— Пардон, генерал, — и бывший ротмистр Белявский величаво поднялся, ударил взглядом по поручику, и так же величаво-четкой, нервной поступью, чуть поводя локтями, скрылся за портьерой.
Поручик Баранов зловеще улыбнулся:
— Извините, ваше превосходительство. Я решил с ним посчитаться.
— Только не в моем присутствии… Увольте, увольте… И не здесь и не сейчас… — замахал руками генерал и затряс головой как паралитик. — Слушайте, поручик, поручик!
Но… за всколыхнувшейся портьерой раздался серебристый лай Мимишки. Генерал поднялся и, растирая отсиженную ногу, болезненно закултыхал по опустевшей комнате.
— Можно? — остановился поручик на пороге будуара.
Баронесса сидела против венецианского, в серебре, зеркала, спиной к поручику Баранову и освежала пуховкой свое сразу осевшее лицо. Сбоку от нее нахохлившимся индюком стоял Белявский. Он левую руку заложил в карман, а правой округло жестикулировал и, захлебываясь, что-то невнятно бормотал.
— Можно?
Баронесса пружинно встала и так быстро повернулась, что ниспадающие до полу шелковые ленты ее платья взвились и хлестнули воздух. Она крепко оперлась локтем о старинную с бесчисленными ящичками шифоньерку, запрокинула навстречу поручику голову:
— Ну-с? — и закусила дрогнувшие губы.
Глаза Белявского метнулись от нее к нему. Он вынул платок и осторожными прикосновениями, словно боясь размазать пудру, стал вытирать свой вдруг вспотевший лоб.
— Извините, баронесса, — начал поручик ровным голосом, силясь казаться спокойным. — Вы изволили в своем любезном письме поставить мне ультиматум: или — или.
Баронесса закусила губы крепче, и глаза ее округлились страхом, как будто над ее головой взмахнул топор. Белявский бессильно опустился на ковровый пуф, в его руке дрожал золотой портсигар с баронской короной.
— Спокойствие, баронесса, не волнуйтесь, — изысканно-вежливо поклонившись, сказал поручик. — Я буду лаконичен. Мне вас жаль, баронесса. И только поэтому, пользуясь правом нашей прежней дружбы с вами, я считаю долгом заявить, что сей человек — подлец.
Баронесса враз опустила, вскинула руки, скомкала и разорвала платок.
Мимишка, злобно тявкнув, бросилась на трюмо, где отразился вскочивший и бестолково замахавший руками Белявский.
— Как? Что? Вы ответите! Ответите! — выкрикивал он заячьим, трусливым визгом.
— Да, отвечу, — спокойно сказал Баранов, однако его подбородок стал тверд и прям, а рот скривился. — Если б не было здесь дамы, я немедленно ответил бы вам пощечиной. Во всяком случае, эксротмистр, я в любой час дня и ночи к вашим услугам. — Поручик сделал полупоклон. — Предупреждаю, что если до завтрашнего вечера не последует с вашей стороны вызова — я вас убью. Честь имею кланяться, баронесса.