— …летал двоякий насекомый… — Ср. НАСЕКОМОЕ летит насекомое КУВЫРКАЕТСЯ… / …плод мохнатой стрекозы / …КОМАР… (№ 131). О насекомых, населяющих поэтический универсум Введенского, см. примеч. к № 7.
— …ОРЛАМИ РАССУЖДАЮТ. — См. примеч. к № 133 и №№ 2 (с. 57), 19 (с. 152) и 32.
Приложение V. Коллективные сочинения и сочинения «на случай»*
137. «Мы с тобой по аллеям гуляем…»*
— Печатается по списку, сделанному З. И. Глебовой. О двух соавторах Введенского см. вступит. статью к 1-му тому, примеч. к № 40.
— «У каждого поэта есть, произведения, из которых он исходит, у которых учится. К 1920 году Введенский хорошо знает символистов, акмеистов, вообще современную поэзию; кажется, любимым его поэтом тогда был А. Блок. И в то же время в его двух стихотворениях 1920 года, сохраняющих еще общий облик, стиль и звучание символизма, почти в каждой строке встречаются эпитеты, метафоры, сравнения и другие примеры, свойственные не символистам и акмеистам, а скорее футуристам. В стихотворении трех поэтов встречается строка, в которой явно чувствуется Игорь Северянин: Я такой индивидуально грустный. Но все это стихотворение мне кажется ироническим, приведенная же строка — ироническая пародия на Северянина, которым Введенский никогда не увлекался» (Я. С. Друскин).
— Улыбнется пальцем нищий — Здесь Введенский, по-видимому, реминисцирует популярное шуточное стихотворение начала века о приключении нищего на кладбище.
— Я такой индивидуально грустный… И мертво звучит моя лира. — «Нам представляется, что этими двумя стихами Введенский не только продолжает (и заканчивает) стихотворение, но и полемически отвечает, рецензирует предшествующие реплики Алексеева. Ср. в этой связи замечание Хармса при слушании романа Убийцы вы дураки: „Уже смеется уже издевается“ (№ 105)» (Вл. Эрль).
138. «Странно: у кошки сначала пять…»*
Запись рукой Введенского в блокноте Д. Хармса для автографов (записная книжка № 2, 1925; блокнот отрывается записью самого Хармса: «Будь краток и фьюток»), Подпись (над текстом): авведенский.
Т. А. Липавская, бывшая в то время женой поэта, сообщила, что Введенский записал, слегка изменив, фразу, сочиненную ею во сне: «Странно: у кошки было сначала три, потом две, потом одна нога».
139. «цыплят по осени считают…»*
Этим экспромтом Введенский начинает письмо Хармсу из Алупки от 11 августа 1926 г.
140. «Валя, Валя, Валентина…»*
Сообщено В. А. Каменской, дочерью В. Е. Гольдиной, А. Б. Устинову.
Валентина Ефимовна Гольдина — приятельница Т. А. Липавской; ее имя часто упоминает в своих письмах Д. Хармс.
141. «Я погибаю от разврата…»*
Сообщено Е. С. Фохт, в 30-е годы актрисой (указала А. Г. Герасимова).
— …всему виной проклятый уж, — Домашняя шутка: одна из общих знакомых Введенского и Фохт предупреждала последнюю, что тот — развратник, «живет с ужами».
142. «Помните Елена…»*
Надпись на книге Введенского «О девочке Маше, о собаке Петушке и о кошке Ниточке» (М.; Л., 1937). О Е. В. Сафоновой, иллюстрировавшей эту книгу, см. вступит. статью к 1-му тому и Приложение X, 2. Е. В. Сафонова, сама бедствуя, нередко выручала Введенского, одалживая ему деньги. В пятидесятые годы книга была подарена ею Г. Б. Викторовой, вдове поэта.
143. «Я, прекрасная Елена…»*
Надпись на книге «Сказки братьев Гримм» (М.; Л., 1937). Титульный лист книги в 1966 г. был подарен Е. В. Сафоновой автору этих строк,
Приложение VI. «Моя мама вся в часах» и «Радикс»*
1. И. В. Бахтерев (р. 1908) — поэт и драматург, сотоварищ Введенского и Хармса по «Левому флангу», «Радиксу» и «ОБЭРИУ». В 1930-1940-е годы написал в соавторстве с А. В. Разумовским (1907–1980) несколько пьес, из них наибольшей известностью пользовалась «Полководец Суворов» (1939). Стихотворения Бахтерева публиковались в последние годы в журналах «Транспонанс». «Родник» (Рига) и «Искусство Ленинграда». См. о нем также ниже, Приложение VII.
— Репетировать начали, собираясь по домам… репетиционная работа… стала… продолжаться в Белом зале Инхука. — См. ниже: 3, 4, 6 и 7.
— …обратились в Инхук к Казимиру Малевичу… — Отношения участников «Радикса» — «Левого фланга» с художником, оказавшим огромное влияние на мировое искусство, были весьма дружественными, См. вступит. статью к 1-му тому и Приложение VII, 9 я 10 и примеч.
— …с Игорем Терентьевым и Матюшиным… — Об И. Г. Терентьеве (1892–1937) см. вступит. статью к 1-му тому и примеч. к №№ 125 и 132. О М. В. Матюшине (1861–1934) см. в кн.: «Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год» (Л., 1976) и «К истории русского авангарда» (Стокгольм, 1976).
— …в спектакле «Зимняя прогулка», состоявшемся зимой 1929 года. — Точнее. 25 декабря 1928 г.: см. запись Хармса, помеченную этим числом: «в Долю печати вечер. Наша пьеса» (записная книжка № 16).
— …Дойвбер Левин. — Дойвбер (Борис Михаилович) Левин (1904–1941) — прозаик, член группы ОБЭРИУ (см. Приложение VII, 22, 23, 27 и 31). Из его сочинении сохранились только опубликованные книги для детей. Погиб на фронте.
2. …должен был… заменить шиллеровских «Разбойников» — В памяти Г. Н. Кацмана сохранилось это четверостишие Хармса:
— …«семейство рыжих…» — См. ниже: 6.
— …в связи с рассказом Левина… — Этот рассказ приводится в воспоминаниях Бахтерева (см.: [97. С. 78]).
— …артист Шумов… — Шумов, — вспоминает Г. Н. Кацман, — был очень хорошим балалаечником, ходил он в толстовке, с изогнутой палкой и в «задранной кепке».
— …Лоэнгрин… — Стихи для «кусков» с участием Лоэнгрина писал Введенский. Ср.: гибко вышел белый гусь в Ответе богов (№ 5) — пародийное переосмысление волшебного лебедя из Вагнеровского «Лоэнгрина».
— …на пятисотрублевой… ассигнации… в «старушечий узелок»… — Как указал нам И. В. Бахтерев, здесь постановщика «Моей мамы…» подвела память: заявление было написано и оформлено рисунками и коллажами Бахтеревым — в виде длинного свитка и в «старушечий узелок» но завязывалось. См., однако, ниже: 3 и примеч.
— …позвонили Малевичу и сейчас же к нему отравились, — В дополнение к рассказу Г. Н. Кацмана И. В. Бахтерев сообщил нам следующие подробности: «Войдя в здание Инхука, мы (Введенский. Кацман, Хармс и я) разулись и дальше шли босиком. Войдя в кабинет Малевича, встали на колени. Малевич тут же поднялся и встал, в, свою очередь, на колени перед нами. Так, на коленях, мы и начали разговор».