– Как Ванька Селезнев дергает задом гвозди! – объявил Аркашка.
Это – название танца; Аркашка разрешил:
– Ванька, гляди! Можно глядеть! – И начал.
Дал знак воображаемым музыкантам, легкой касательной походкой сделал ритуальный скок… И опробовал половицу покрепче – надежно. Выдал красивое, загогулистое колено, еще, еще – это он показал, что как все-то пляшут – он так умеет. Он умел еще иначе. Он посмотрел на Ваньку… Сделал ему гримасу, показал его, заинтересованного губошлепа… Потом потянулся, сонно зачмокал губами – Ванька проснулся утром.
Плотники засмеялись.
Аркашка проковылял к стене, похрюкал, похрюкал, пригладил ладонями патлы – Ванька умылся. Потом Ванька стал жрать – жадно, много, безобразно… Отвалился от стола, стал икать…
Плотники опять засмеялись.
– Сука, – прошептал серьезный Ванька.
Потом Аркашка дал козла и опять выработал сложное колено – конец утра. И вот Ванька на работе. Раз ударит по гвоздю, минуту смотрит на небо, чешется… Нашел даже вшу под рубахой, убил.
– Падла, – сказал Ванька. – У меня сроду вшей не было. Даже в войну…
– Тихо, – попросили его.
– А чего он выдумывает!
– Тихо!
Потом Ванька загнал гвоздь криво, долго искал гвоздодер, гвоздодера у такого работника, конечно, нет. Тогда Ванька сел на гвоздь, напрягся так, что лицо перекосилось…
Плотники хохотали.
Ванька хотел было встать, ему не дали.
Аркашка мучился на полу…
Вот Ванька раскачал гвоздь, рывком встал… Взял гвоздь и забил правильно.
Плотники лежали на столах, мычали, вытирали слезы. И все, кто был в чайной, хохотали, даже строгая продавщица. Не смеялись только двое – Аркашка и Ванька. Ванька свирепо смотрел на артиста, знал: теперь полгода будут помнить, как «Ванька дергал гвозди». Знал также, что отлупить Аркашку сейчас не дадут.
В завершение Аркашка опять сделал красивый круг, пощелкал чечеткой и сел к плотникам. Его хлопали по спине, налили стакан вина… Аркашка был доволен, посмотрел на Ваньку. Подмигнул ему. И почему-то именно это – что Аркашка подмигнул – доконало Ваньку. Он опять сгреб за грудки левой рукой, а правой хотел звездануть, размахнулся, но руку остановили. Ванька поднялся на всех.
– Он, сука, видел, как я работаю?! Он критикует!.. Он видел?
– Што ты, што ты – шуток не понимаешь. Уймись!
– Вам шутки, а мне в глаза будут тыкать. Пусти!..
Ванька закусил удила. Швырнул одного, другого… Все повскакали.
Аркашка на всякий случай отбежал к двери.
– Хаханьки строить? – орал Ванька и еще одному завесил такую, что плотник отлетел к стене.
Аркашка сверкающими глазами смотрел на все.
– Так их, Ванька! Так их!.. – вскрикивал он. Его не слышали.
Ванька рычал и ворочался, его не могли одолеть. Падали стулья, столы, тарелки, бутылки…
– Зовите милицию! – заблажила буфетчица. – Они же побьют здесь все!..
– Не надо! – крикнул Аркашка. – Не надо милицию!
– Ша! – сказал вдруг нездешний бригадир. – Ша, пацаны… я валю этого бычка.
Бригадира услышали.
– Кто, ты? – удивился Ванька. – Ты?
– Отошли, пацаны, отошли… Я его делаю. – Бригадир стал подходить к Ваньке. Ванька изготовился.
– Иди, падла… Иди.
– Иду, Ваня, иду.
– Иди, иди.
– Иду. – Бригадир шел на Ваньку медленно, спокойно. Никто не понимал, что такое сейчас произойдет.
– Боксер, да? Иди, я те по-русски закатаю…
– Та какой я боксер! – Бригадир остановился перед Ванькой. – Що ты!..
– Ну? – спросил Ванька.
– От так – раз! – Бригадир вдруг резко ткнул Ваньке кулаком в живот.
Ванька ойкнул и схватился за живот, склонился. А когда он склонился, бригадир быстро, сильно дал ему согнутым коленом снизу в челюсть.
– Два.
Ванька зажмурился от боли… Упал, скрючился. Изо рта по нижней губе пробился тоненький следок крови… Капало с подбородка на застиранную Ванькину рубаху. Мерзкое искусство бригадира ошеломило всех: так в деревне не дрались. Дрались хуже – страшней, но так подло – нет.
Аркашка взял венский стул, подошел к бригадиру и заорал:
– Счас как дам по башке! Гад такой!
– Выходите к чертовой матери! Все! Вон! – Буфетчица, воспользовавшись затишьем, выбежала из-за прилавка и выталкивала плотников на улицу. – Выходите к чертовой матери! Вон на улицу – там и деритесь!
Один из плотников взял у Аркашки стул, поставил на место, а бригадиру сказал:
– Пошли, а то тут шум.