И в самом деле, вскоре Чепракова арестовали и еще многих. А через несколько дней пришлось Соне бросить партийные дела, потому что вышло так, как будто и партии вовсе не было, а был только один Иван Петрович. Так, по крайней мере казалось Соне, потому что она любила точность и чистоту, а теперь в партийных делах было нечисто.
И Соня не знала, как теперь жить и что делать.
У Маши отец был помещик. Человек он был мягкий, ленивый, сердцем нежный, обожавший дочь безмерно. Мать умерла, когда Маше было три года, и девочка росла под присмотром немки, весьма чувствительной и наивной.
Маша любила отцовское гнездо, любила черную тамбовскую землю и огромный сад великолепный, по веснам белый, благоухавший томно, любила зеленый пруд задумчивый и гулкую мельницу.
Читала Маша много и книги разные – и Дюма, и Шиллера, и Сальяса, и Пушкина – и подолгу мечтала, ленивая, как отец, и, как он, нежная сердцем.
Потом она поступила в гимназию и, скучая, рассеянно училась. Ожидала с нетерпением каникул, чтобы опять встретить июньские дни около пруда с томиком стихов в руках. Потом она влюбилась в Сережу Тополева. И она ему нравилась, по политической экономии, как он ни бился, изучит Маша не могла и не умела отличить эс-дека от эс-эра. Сережа, увлеченный политикой, охладел к мечтательной Маше. Но Маша ничего не замечала и все по прежнему верила, что есть у нее жених прекрасный и таинственный и что для нее, Маши, совершает он там какой-то свой подвиг мужской, трудный.
Тонкая, как стебель, была Маша. Лицо ее было нежно и прозрачно. И глаза ее были целомудренны и строги, и прекрасная была в них тишина.
И когда мечтала Маша, счастливая улыбка сияла на ее милых губах. А если кто-нибудь отвлекал ее от мечтаний, тревожилась она и все пугало ее, все казалось ей грубым, люди – жестокими, город – страшным.
Любила Маша уходить в поля на рассвете и стоять подолгу, прислушиваясь к шелесту колосьев, возлелеянных солнцем: любила Маша в лунные ночи таиться за садом, у оврага, ожидая в сладостной тревоге, что вот придет сейчас кто-то неведомый и уведет ее в голубой мир благодатный.
Но вот приехала Маша в Петербург и стала учиться на курсах, и трудным, и страшным показался ей туманный город. Пугали ее гулы улиц, визг трамваев, соперники звезд земные – электрические огни. Пугала Машу черная глубина Невы и гранитная мрачность Петропавловской крепости и надменный повелитель – медный Петр. И строгие дворцы и церкви не радовали ее сердца.
И люди, возникавшие из желтого тумана петербургского, казались ей злыми и жестокими, холодными и чужими.
И Маша не знала, как теперь жить и что делать.
Отец Розы Крич был часовщик. С детства она привыкла к тиканью часов, к стеклышку в отцовском глазу, к молоточкам и колесикам… И потом всю жизнь ей казалось, что мир вокруг – как часы: что-то в нем сломалось, испортилось, надо поправить, а поправить некому…
Когда Розе было пять лет, случился в городе погром. Семья Крич не пострадала, спаслась как-то, но Роза помнила, какое печальное лицо было у отца в те дни и как мать лежала недвижно на сундуке, без подушки, и как вздрагивали ее плечи, и как четырнадцатилетний братишка Исаак стоял у запертой двери, с дрянным пистолетом в руках, и как он был жалок тогда с вихрами красных волос на макушке.
После странно заболел Исаак: часто плакал и смеялся без причины, размахивая руками. А на двадцатом году взяли его жандармы и отправили куда-то. А мать с тех пор уже не вставала с постели. Ноги у нее не двигались, и она не могла произносит некоторых слов. И когда ей хотелось селедки, она говорила «рыба», делала руками знаки, и трудно было понять ее.
У Розы Крич нос был тонкий и бледный, глаза умные и грустные, и все лицо было неприятно белое, как маска. Училась она прекрасно и кончила с золотой медалью. А теперь поступила в консерваторию. У нее были способности музыкальные и она занималась композицией, иных восхищая. Но сама она была недовольна своим сочинительством и часто рыдала подолгу, часами, и тогда некрасивое лицо ее делалось ужасным, и даже глаза казались неприятными. И, посмотрев на себя в зеркало, Роза опять принималась плакать и кусать подушку.
Роза ни в кого не влюблялась и она никому не нравилась, но Соню она любила нежно, и нежность эта похожа была на влюбленность. А Соня хотела, но не могла полюбить ее и только жалела.
Розе нравилась Соня, потому что была в ней стройность какая-то, чего совсем не было в Розе.
Роза часто писала Соне длинные письма и посылала их по почте, хотя они и без того виделись каждый день.