Соня получила письмо от матери. Соню ждали дома те, кто любил ее нежно. Но страшно было ехать домой. Прежде, когда говорил ей отец о Боге, она отвечала:
– Тот, кто говорит о Боге, не всегда так искренен, как ты, папа. А тот, кто делает полезное и разумное, всегда чист сердцем. И в Евангелии хорошо сказано о делах.
И Соня думала и верила, что она права.
А теперь она не сумела бы так строго и твердо ответить отцу о делах полезных и разумных.
Домой ехать было страшно. Смотреть в глаза простые и чистые было страшно.
Роза то же решила не уезжать из города. А Маше было все равно. Она похудела, побледнела и Тосковала все ожидая событий каких то. Но ничего не совершилось.
Только Роза иногда говорила:
– Сегодня двадцать.
И эти неизвестные юноши и девушки как будто звали за собой, манили, улыбаясь из мглы таинственной.
Однажды увидела Роза на столе у Сони стклянку с притертой пробкой.
– Что это? – спросила она.
А Соня ответила, смущаясь:
– Это так… Мне для опыта… Это – цианистый калий, Роза.
И тогда Роза, по обыкновению своему, от восторга бросилась на колени перед Соней и стала шептать:
– Да? Да? Да?
И та побледнела:
– Не знаю еще.
В тот же день Соня, Маша и Роза наняли большую комнату и поселились вместе. Роза перевезла рояль свой и цветы. И стали девушки жить в полусне странном, как зачарованные, ожидая своей судьбы.
– Жизнь – кукла размалеванная; жизнь – граммофон; жизнь – кинематограф, – повторяла Роза с ненавистью, забывая, что и она когда-то называла жизнь прекрасной.
– Существует гипотеза, – говорила Соня – что движение частиц, определяющее теплоту, лишено всякого порядка. Это наиболее вероятное и возможное состояние материи. В мире случайно наблюдается ритм. Вселенная вернется рано или поздно к беспорядку или хаосу.
– Жизнь – суета, – шептала Маша побледневшими губами – смерть – прекрасна, как вечная тишина, как вечный покой… «Во блаженном успении»…
И, наконец, слова о смерти и жизни стали однозвучны в устах этих девушек. И они готовились в беседах тихих к последнему признанию.
Наконец, Роза первая произнесла желанное слово:
– Хочу умереть!
Маша отозвалась, как эхо:
– Умереть.
И Соня прошептала невнятно:
– Умереть…
Тогда Роза написала своим неровным почерком на клочке бумаги: «Мы устали. Мы умираем».