Но не только эти собрания были использованы для коммунистической агитации; в Эльберфельде, центре фабричного округа Рейнской Пруссии, были проведены настоящие коммунистические собрания. Коммунисты этого города были приглашены некоторыми наиболее почтенными гражданами для совместного обсуждения коммунистических принципов. Первое собрание состоялось в феврале и носило скорее частный характер. На нём присутствовало от сорока до пятидесяти человек, в том числе генеральный прокурор округа и другие члены судебных учреждений, а также представители почти всех крупнейших торговых и промышленных фирм. Д-р Гесс, имя которого уже не раз упоминалось мной на столбцах вашей газеты, открыл заседание, предложив избрать председателем г-на Кётгена, коммуниста, что было принято без возражений. Затем д-р Гесс прочёл лекцию о современном состоянии общества и о необходимости уничтожить старую систему конкуренции, которую он назвал системой открытого грабежа. Лекция вызвала продолжительные аплодисменты (в аудитории большинство составляли коммунисты); после этого г-н Фридрих Энгельс (который некоторое время тому назад напечатал в вашей газете несколько статей о коммунизме на континенте[139]) довольно подробно говорил об осуществимости и преимуществах коммунистической системы{175}. В подтверждение своих положений он привёл ряд подробностей об американских коммунистических колониях и о вашей колонии «Гармония». Вслед за тем завязалась весьма оживлённая дискуссия, в которой со стороны коммунистов выступали вышеупомянутые ораторы и некоторые другие, а со стороны их противников — генеральный прокурор, литератор д-р Бенедикс и другие. Заседание, начавшееся в девять часов вечера, затянулось до часу ночи.
Второе собрание состоялось через неделю в обширном зале лучшей гостиницы города. Зал был заполнен местной «респектабельной» публикой. Г-н Кётген, который председательствовал на предыдущем собрании, изложил некоторые соображения о будущем строе общества и его перспективах, как они рисуются коммунистам. Затем г-н Энгельс произнёс речь{176}, в которой он доказал (как явствует из того факта, что не раздалось ни одного слова возражения), что современное положение Германии не может не привести в очень скором времени к социальной революции; что эта неминуемая революция не может быть предотвращена какими-либо мерами, способствующими развитию торговли и фабричной промышленности, и что единственным средством предотвратить такую революцию, — революцию более грозную, чем все потрясения предшествующей истории, — является подготовка и введение коммунистической системы. Дискуссия, в которой приняли участие на стороне коммунистов некоторые представители адвокатской профессии, специально для этого приехавшие из Кёльна и Дюссельдорфа, опять была весьма оживлённой и затянулась за полночь. Были также прочитаны некоторые коммунистические стихотворения присутствовавшего на собрании д-ра Мюллера из Дюссельдорфа.
Неделю спустя имело место третье собрание, на котором снова выступал д-р Гесс и, кроме того, были прочитаны из одного сборника некоторые подробности об американских коммунистических колониях. Перед закрытием собрания возобновилась дискуссия.
Через несколько дней по городу распространился слух, что следующее собрание будет разогнано полицией, а ораторы — арестованы. Бургомистр Эльберфельда действительно отправился к владельцу гостиницы и пригрозил отнять у него патент на содержание гостиницы, если он в будущем будет позволять, чтобы в его помещении происходили подобные собрания. Коммунисты тотчас же обратились по этому поводу к бургомистру и накануне того дня, когда должно было состояться очередное собрание, получили предписание на имя гг. Гесса, Энгельса и Кётгена, в котором местные власти с потрясающим количеством ссылок на обычное и писаное право объявляли подобные собрания незаконными и грозили положить им конец вооружённой силой, если они не будут прекращены. Собрание состоялось в ближайшую субботу; на нём присутствовали бургомистр и генеральный прокурор (который после первого раза избегал показываться на этих собраниях) в сопровождении отряда вооружённой полиции, присланного по железной дороге из Дюссельдорфа. Конечно, при таких условиях не было никаких публичных выступлений: собравшиеся занялись бифштексами и вином и не дали полиции никакого повода к вмешательству.