Внезапно мой противник отпрянул, и я остановился, потеряв его из виду. Тяжело дыша, мы стояли в темноте друг против друга, ничего не соображая. Мне показалось, что я вижу его силуэт, и я топнул ногой, как бы делая выпад. Он отпрянул, как ошпаренный кот, и, прежде чем он успел восстановить равновесие, я шагнул вперед и ударил его левой. Удар попал в горло, и раздался звук, похожий на тот, когда топор мясника разрубает тушу. Послышался глухой стон, и мой противник стал заваливаться назад. В этот момент ему, наверное, больше всего хотелось попасть домой, к своей мамочке. Я наклонился над ним, чтобы наверняка добить, но тут моя нога провалилась сквозь трухлявые доски, и я грохнулся на пол. Теперь меня можно было брать голыми руками. Но ему было явно не до того, он хотел поскорее убраться отсюда. Я попытался встать, но нога была крепко зажата досками. В дверном проеме я успел только разглядеть широкоплечую фигуру, которая тут же исчезла.
К тому времени, когда я освободился из тисков, преследовать его уже не было никакого смысла. Слишком много в Коралл-Гейбл нор, куда он мог спрятаться.
Ругаясь про себя, я доковылял до двери. Мой взгляд привлек какой-то белый предмет, лежавший у порога. Я наклонился, чтобы поднять его.
Это была фетровая белая шляпа.
Глава 3
Бармен в закусочной был похож на отставного борца, постаревшего, но еще готового любому задать взбучку. Он подал мне ветчину с хлебом, пинту пива и стал внимательно разглядывать меня, упершись в стойку волосатыми руками. Здесь сидело не более десятка людей – в основном рыбаки, ожидавшие прилива, чтобы выйти в море. На меня никто не обратил внимания, но вот бармен мной почему-то заинтересовался. Он смотрел на меня, и я видел, как в голове у него крутятся какие-то шестеренки.
– Вы когда-нибудь здесь бывали? – наконец обратился он ко мне.
Я признался, что бывал. Он кивнул головой.
– Я вспомнил вас. Приди вы сюда хоть через пятьдесят лет, я бы все равно вас признал. Такая уж у меня память.
Я подумал, что вряд ли мы с ним столько проживем, но промолчал.
– Удивительно, какая у людей бывает память на лица, – позавидовал я. – Жаль, что у меня ее нет. Я могу сегодня познакомиться с человеком, а завтра пройти мимо него. Для бизнеса это плохо.
– Да, – согласился бармен. – Вот вчера пришел сюда один парень. Не был здесь три года. А я еще до того, как он открыл рот, подал ему пинту эля. Он всегда заказывал старый эль. Вот эта память!
Если бы он подал мне старого эля, я бы не стал с ним спорить. Судя по его виду, он не из тех людей, которые любят, когда с ними спорят…
– Хотите, проверю вашу память, – предложил я. – Высокий, худощавый, широкоплечий парень. Одет во фланелевый желто-коричневый костюм и белую фетровую шляпу. Не видели его здесь?
Тяжелое лицо бармена напряглось и окаменело.
– Не слишком умно задавать вопросы в таком месте, как наше, братец, – сказал он, понижая голос. – Лучше держи рот на замке, если не хочешь потерять резцы!
Я отхлебнул пива, глядя на него поверх кружки.
– Это почти ответ на мой вопрос, – я отставил кружку, достал пятидолларовую бумажку и, зажав ее в кулаке, показал бармену. Он огляделся по сторонам, как плохой актер, игравший шпиона в фильме «Железная рука».
– Дай ее вместе с сигаретой, – произнес он, еле шевеля губами.
Я протянул ему бумажку вместе с сигаретой.
– Это один из парней Баррета, – сказал он вполголоса. – Он очень опасен. Держись от него подальше.
Поскольку бармен взял деньги, я спросил:
– А как его зовут?
Он сердито посмотрел на меня, повернулся и отошел в дальний угол бара. Подождав немного, я сообразил, что он не вернется, оставил на столе деньги за сэндвич и пиво, слез с табурета и вышел.
Итак, Джефф Баррет! Вполне возможно. У него были все основания заткнуть рот Грейси. Я только не знал, что у него есть своя команда. Мне в голову пришла мысль: а не он ли был организатором похищения?
Если так, то все складывается очень хорошо. Даже слишком хорошо. Направляясь к своему бьюику, я также думал, не связана ли Мэри Джером каким-то образом с Барретом. Во всяком случае, настало время разузнать кое-что и о ней. Я решил поехать в гараж «Акме». День был жаркий, солнце палило, и, сворачивая на Готторн-авеню, я опустил синий щиток на ветровое стекло. Кабина наполнилась приятным голубоватым светом, как в аквариуме.