Н призадумался. Важнее всего было, пожалуй, то, что А решил продолжить заседание. Конечно, ссылка на партийную дисциплину — просто фраза, это ясно каждому. До сих пор никаких голосований никогда не проводилось; всякий раз выражалось, так сказать, молчаливое одобрение, ибо ни одна из обеих враждующих группировок внутри Политсекретариата не имела перевеса сил. Кроме того, А располагал возможностью вынести свое предложение на съезд, чтобы таким, вполне гласным способом избавиться от крайне непопулярного Политсекретариата. Следовательно, решение А продиктовано иными соображениями. Вероятно, он понял, что совершил ошибку, планируя одновременно чистку и ликвидацию Секретариата. Надо было сначала провести чистку, а уж потом ликвидацию или сначала ликвидировать Секретариат, а уж потом убрать его членов. Теперь же вождю противостоял единый фронт. Излишне поспешным арестом О он всех насторожил, отказ Л и Е покинуть зал свидетельствовал об их тревоге. На съезде у А были бы развязаны руки, там вождь всемогущ, а тут он раб системы, как и остальные члены Политсекретариата. Если остальные боялись вождя, то и ему приходилось пусть не бояться (страх был ему уже неведом), но хотя бы остерегаться остальных. Для созыва съезда необходимо время, а пока члены Политсекретариата у власти, они способны действовать. Значит, нужно заново проверить, на кого можно положиться, а на кого нет, и только после этого начинать борьбу. Виною в сегодняшней неудаче была излишняя самоуверенность А, его пренебрежительное отношение к остальным. Словесная перепалка грозила перерасти в решающее сражение.
Но пока тянулась пауза. Все замерли. Е не двинулся с места, Л сидел, закрыв лицо руками. Н хотел было стереть пот со лба, но не решился. Его сосед П сложил руки, и казалось, будто он молится о том, чтобы ему удалось уйти отсюда подобру-поздорову, если бы не была дикой сама мысль, что член Политсекретариата может молиться. Наконец Министр внешней торговли закурил американскую сигарету. Маршал З встал, слегка пошатываясь, подошел к буфету, отыскал бутылку джина и встал между А и Б; торжественно подняв бокал, он произнес:
— Да здравствует революция!
Тут он громко икнул и смутился, а от смущения не заметил, что А не обратил на него ни малейшего внимания. М вынула из сумочки золотой портсигар, Г подошел к ней, протянул золотую зажигалку, остался рядом.