Грубый шум где-то справа и впереди ударил по ушам, дёргая и так перенапряжённые нервы. Что-то кинулось наперерез? Или в сторону Михаила? Разбираться он не стал, а кинул вперёд проклятие на паралич сердца. Следом полетел набор ледяных игл. Если на первый удар зверёк почти не отреагировал, то летящие с огромной скоростью кусочки замершей воды буквально размочалили небольшое создание размером с деревенскую кошку. Выхватив нож, Михаил осторожно подошёл к окровавленной тушке — это оказался самый обычный заяц — и нервно хихикнул, потом с таким же нервным весельем в голосе произнёс вслух:
— Поздравляю вас, игрок Михаил Юрьевич, с первым убитым мобом. Эй, система, а очки статов тут предусмотрены? Ну или глоссарий по убитым неписям, я на это больше согласен.
В этот момент заскрипел и закхекал амулет, в который полагалось вызывать группу эвакуации. Тогда после сообщения, что Полигон — это место для игр, Михаил про амулет просто забыл. Сейчас же мгновенно швырнул подальше, тем более он висел так, чтобы его в любой момент выбросить. Амулет быстро и не очень разборчиво заговорил на языке альвов красивым, пусть и хрипловатым басом. Такой в играх бывает у самых главных и уважаемых начальников-неписей. Наверняка информация важная, однако из-за того, что амулет улетел в кусты, а говорили очень торопливо, разобрать Михаил смог чего-то про астероиды, рацию и колонизационный корабль — и всё.
Весёлость и эйфория мгновенно исчезли. Михаил же мысленно ругнулся, симптомы были слишком похожи на летнее происшествие в Крыму, когда во время магического шторма внутренний резерв протекал и переполнялся через любые магические предметы. Тогда это вызвало эффект сродни быстрому и сильному опьянению. Сейчас резерв переполнялся медленно. Наверное потому что у Михаила на себе был один единственный магический передатчик, эффект вышел заметно слабее, но и опаснее своей незаметностью. И неважно, специально это задумано, как стартовый этап избавиться от любых магических предметов, или, вероятнее всего, древние механизмы криво сработали — в «поддатом» состоянии море по колено. А отсюда весомый шанс покалечиться уже на старте.
Тяжко вздохнув — время и место были абсолютно не подходящие, но информация была жизненно важна — Михаил скинул рюкзак и сел на него. Единственным плюсом был переполненный почти на четверть магический резерв. Можно, не особо экономя, сразу поставить вокруг себя хороший защитный полог, чтобы, если кто-то нападёт именно в момент возвращения, у Михаила были те самые две-три секунды прийти в себя. Мысленно прикинув диспозицию, Михаил раскидал вокруг на расстоянии штук пять проклятий и столько же сфер из перенапряжённого льда — если кто-то рядом просто встанет, такая сфера лопнет, раскидав осколки не хуже знаменитой гранаты Ф-1. Себя же Михаил окружил еле заметно мерцающей голубым светом полусферой защиты из множества тонких слоёв воздуха и водяного пара. Такая броня, хотя и поедала много энергии, способна была выдержать даже очередь станкового пулемёта в упор. И сразу же шагнул в Библиотеку.
Сегодня Библиотека опять своевольничала. За окном был вечерний сумрак над тёплым тропическим морем, где-то вдалеке у горизонта на потемневшем небе горел мерцающий огонь маяка. А сразу за окном, вечернее море занимало полмира, и лимонная луна широко, пускай ещё пока и бледно, золотила поле спокойной глади воды. Ещё с той стороны, где закатное небо уже потемнело до сине-чёрного цвета, всё было усеяно звёздами, опять много. Интересно, если за окном не результат его воображения, а отражение реально существующих мест — снова Михаил где-то на планете недалеко от центра галактики.
Улыбнувшись шутке судьбы — участвовать в игре по высадке на чужую планету и смотреть из кабинета на планету далеко в космосе — Михаил налил себе кофе. От кого-то он слышал, что в долгих экспедициях по тайге и джунглям или во время полугодовой автономной вахте на какой-нибудь арктической станции, довольно скоро больше всего неудобства доставляет не суровая природа, а нехватка элементарных бытовых удобств. Как, например, вымыть спокойно руки горячей водой из-под крана или в любой момент заварить себе чашку кофе. И пускай заядлым кофеманом он не был, всё равно такие вот приятные мелочи из Библиотеки здорово поднимали настроение. Так что, позволив себе не одну как обычно, а две зефирки, Михаил не торопясь выпил кофе, заворожено поглядывая за окно, где ночь понемногу сантиметр за сантиметром отъедала голубизну неба, заполняя её чернотой и звёздами. А дальше извлёк запись сообщения, положил рядом кусок воспоминаний Михаила-два из периода, как справочник и словарь, и принялся за расшифровку.