— Всё равно дежурить по очереди. К тому же я в добавление к твоим, ещё сигналки своей стихии поставил, плюс несколько мин без привязки к стихии. Если найдётся чего-то, способное обойти одновременно сторожевые плетёнки Воды, Земли и не потревожить хоть одну нейтральную мину — можно спать спокойно, мы такую тварь в принципе не остановим.
Алиса хихикнула. Дальше ойкнула и торопливо начала переворачивать прутики с мясом, так как они начали пригорать. Михаил же держал в объятиях Олю, поверх огня глядел на тёмную громаду холма перед развалинами, над которым пылало и дымилось полное ярких точек небо. Солнце ещё встанет наутро, будет новый, может быть трудный день. Пока же во мраке распускаются ночные цветы созвездий — звёзды сверкают огнём любви и текут в океане благости, в сердце кипит жизнь беспредельности, в уме совершается вечность. И неважно, что случится назавтра. Игнат Карлович оказался прав, когда пообещал, что участие в испытании принесёт Михаилу удачу и счастье. И теперь уж он его никуда и никогда не отпустит, а будет вот так сидеть целую вечность, обнимая любимую девушку, опасаясь пошевелиться и разбудить своё сладко посапывающее в полудрёме счастье.
Рождённый для любви
Вся жизнь ещё впереди, тем более ты уже нашёл свою любимую и завоевал её сердце. Осталось лишь самая малость: выбраться с Полигона и доказать императору, что ты достоин не только сердца его дочери, но и её руки.
Рожденный для любви. Глава 1. Ночные разговоры
Сразу поговорить, что и у кого приключилось, и как все сюда попали — не вышло. Оля хотя и проснулась, когда мясо было готово, но сразу после еды девушку мгновенно сморил крепкий сон. Сказалась реакция организма на магическое истощение. Оля сегодня выложилась больше всех, потому что сначала отражала первую атаку гиено-волков, а потом вложилась в свой ослепляющий луч. Алиса наоборот пыталась было крепиться, демонстрировать бодрость. И даже потребовала дать слово, что дежурство они поделят, а Михаил её поднимет через четыре часа самое большее. Только после этого согласилась лечь. Михаил не спорил, пускай и не собирался никого будить. Ночь тянется около полутора суток, за которые из ангара-убежища они не выйдут. Торопиться некуда, лучше пусть каждый по очереди отсыпается всласть. Сам же, убедившись, что обе девушки крепко спят, вернулся к костру. Обдуваемый ветром, слушать шум в степи и сторожить от ночной опасности, которая могла внезапно прийти из волнующей тьмы.
Если днём ветер стих, а воздух потеплел, смягчился, продлевая лето, то с наступлением темноты осенние ночные ветры яростно загудели и застонали в пластиковых листах крыши и по верхушкам холмов, торопливо стараясь выстудить степь. Здесь, у входа, особенно сильно ощущалось, что за стенами вообще-то осень: с одного бока тебя печёт жаром костра, и одновременно с другого холодит стылый уличный воздух. Зато на душе впервые после долгого времени было как-то спокойно.
Те, кто всю жизнь провёл в городах или курортах, всегда под защитой множества домов, света и тепла, даже не представляют, как необъятен ночной простор степи или тайги. Только вот так, сидя посреди чужого мира, от которого тебя отгораживает лишь зарево костра, понимаешь, что самая хорошая выучка и знание дела, самый широкий опыт не могут застраховать от всех неприятностей вокруг. Зато товарищи, которые прикроют тебе спину — крепче стали и надёжнее скалы.
Потому сейчас, не торопясь и не мечтая спрятаться от темноты и ночи в Библиотеку, Михаил прихлёбывал крепкий чай, вкусом и запахом мало чем отличающийся от настоя обыкновенного сена — однако напиток казался слаще олимпийской амброзии. В особенности если в приложение к нему жарятся на палочках тонко нарезанные куски зубра, а рядом сладко спит любимая девушка. Красное расплывчатое пламя мерцало на пологе ночи, окружавшая мгла вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала безграничную степь и небо, полное чужих звёзд и незнакомых созвездий. А то вдруг пахнет в лицо свежим ветерком, пламя от костра высоко-высоко уйдёт вверх и качается там, а ночь так и хватает его со всех сторон, точно живая, тени словно ищут чего-то, неизвестный зверь встрепенётся, зашуршит, затрещит в темноте, но вскоре опять успокоится. И снова можно смотреть на звёзды и ни о чём не думать.
Очередная порция дров дотлевала, выбрасывая в ночь палево-оранжевые фонтаны искр, и Михаил как раз потянулся за новой охапкой, когда в глубине ангара показалось шевеление. Потирая заспанные глаза, к огню вышла Алиса. Ещё плохо соображая, она взяла из рук Михаила кружку с горячим чаем. Дальше механически прожевала кусок из недавно доготовившейся новой партии шашлыка. На этом окончательно проснулась, удивлённо посмотрела на Михаила и растерянно сказала: