— Матерь Божья, что это⁈ — вскрикнула Оля.
По совету Олиной службы охраны, разработавшей для неё, как для мага Света немало чар и способов их применения, чтобы не выдавать себя прямым наблюдением места засады, одно из плетений одновременно с осветительной миной создавало на пустом пространстве над рекой что-то вроде миража или голограммы места событий. Точнее — две голограммы, одна передавала всё в реальном времени, а вторая показывала первые секунды с замедлением. Лагерь атаковало… Когда-то это было Николаем Румянцевым. Теперь ствол дерева перемешался с телом человека, в которое проросли ветви. Некоторые участки кожи стали древесной корой, другие были покрыты то ли гноем, то ли слизью. Ниже пояса — сплошная мешанина ветвей, на которых это существо и двигалось. Руки тоже вместо кистей заканчивались пучками шипастых плетей-веток. Из глазниц абсолютно лысой головы, торчавшей на самой верхушке тела-ствола, вырастали две длинные ветви с глазами на концах.
Видимо, существо дождалось, пока прогорит костёр: оставленный присматривать «человек» — не шевелится и не следит, значит, тоже уснул. Дальше мины сработали на отлично. Сначала водяная — она формировала не твёрдую ледяную шрапнель, а сферу перегретого пара, за которой шла сфера компенсирующего холода с температурой жидкого азота, откуда выкачали энергию на нагрев. Перепад составлял больше пятисот градусов. Потом сработала мина, изготовленная Алисой. Она тоже не бросала обычные для гражданских атак кусочки земли, а была двухступенчатой. Сначала разогнанное до сверхвысоких скоростей облако пыли — такое, попав на голую кожу или оптику, действовало как наждачка, но главное — перегружало щиты, заставляя их разрушаться и отключаться. А дальше по беззащитным людям били медленные, но увесистые булыжники, способные промять лист стали. Третьей сработала осколочная мина — тол, обложенный галькой как шрапнелью. Любому отряду из людей хватило бы каждого из трёх зарядов. Монстра же изрядно измочалило, ободрав ветви и листья, серьёзно повредило ствол и обломило одну из рук под основание, но не уничтожило.
Над рекой понеслось глухое рычание:
— Уб-б-бью-ю… Всех вас уб-бью-ю-ю…
— Я же сам видел, как это дерево людей и животных жрёт! — изумился Михаил. — И никто из них не оживал, хотя несколько дней лежали. Не знаю, что тут за дрянь, то ли сбой на Полигоне, то ли таким дерьмом, как Николай, даже местные монстры подавились, но ты была права, Алиса. Надо было добивать. Зря я тебя остановил. Уходим и молимся, чтобы эта тварь не умела переправляться через реку.
Глава 4
Сюрпризы Полигона
Только оказавшись на другом берегу, Михаил вспомнил старую шутку ещё с армейской учебки, что под огнём противника все нормативы легко перевыполняются вдвое. Увидев монстра-Румянцева, собрали лагерь они с потрясающей скоростью, а ледяной мост до берега построили так, что на всех лабораторных занятиях по магии можно смело требовать десять баллов из пяти возможных. И даже когда бежали, никто не соскользнул в воду.
Первым шёл Михаил, за ним Оля, на которой был свет, а также все маскирующие пологи, замыкала Алиса. Если верить поисковым плетениям, которые они всё-таки рискнули отправить вперёд, едва поднялись наверх по расщелине в прибрежных утёсах — дальше шло что-то вроде плато с разбросанными по нему валунами и скалами гранита. Это стало в том числе аргументом идти вперёд. Возле реки оставаться нельзя, по равнине в темноте иди проще, а сухой каменисто-песчаный грунт явно окажется не по вкусу хищному растению-преследователю. Может быть, если заодно применить маскирующие чары, оно вообще потеряет следы?
Недолго посовещавшись, идти решили форсированным маршем, несмотря на темноту, причём не останавливаться до самого рассвета. Для этого опять использовать запас топлива горелок — готовить еду. Отдыхать же по очереди — двое стерегут, один четыре часа спит, завернувшись в спальник как в плащ-палатку. Дальше — переход, чтобы не задерживаться слишком долго на одном месте, и следующий человек отдыхает. Но первый привал будет только через три — четыре часа, надо отойти от реки.
Порывы ветра не доносили никаких ароматов, кроме сырости, вокруг стало совсем тихо, не считая лёгкого шума начавшегося дождя. Но сейчас противной мороси были даже рады, она смоет запахи и поможет укрыть следы. Час спустя дождь прекратился, а с небес полился серебристый печальный свет — огромная луна лениво выплыла из-за туч. И практически сразу пустое каменистое плоскогорье закончилось, дальше пошла саванна и редкие заросли деревьев. Хотя и каменные горы-глыбы, шириной не меньше полусотни метров, всё равно попадались то тут, то там, иногда соединяясь друг с другом, а иногда образуя террасы — вроде идёшь по довольно пологому подъёму, а потом внезапно утыкаешься в гранитный обрыв высотой в несколько десятков метров.