— Стойте. Дальше чего-то не так, — неожиданно скомандовала Оля.
Оказалось, тропа огибала небольшой уступ и растекаясь широкой площадкой, оканчивалась со всех сторон почти отвесным обрывом горы. Будь сейчас день — воспользовались бы биноклем, но даже луну, как назло, затянуло тучами. Экономить ману смысла не было, так что Оля бросила вперёд не обычные поисковые плетения, а особые из школы Света, через которые она могла смотреть как глазами, будто через камеру на дроне-коптере. И начала пересказывать остальным, чего видит:
— Начинается обрыв горы, он опускается прямой стеной. Высота… метров тридцать, не спустимся. И вообще, гладкая стена какая-то, никаких уступов. Как ножом отрезали. У дна небольшой проток реки посреди топкого болота. Дальше начинаются самые натуральные джунгли. Слушайте, мы точно в Сибири? Я точно такие же джунгли видела в Южноамериканских испанских колониях, когда меня туда с делегацией отправляли. Хотя нет, здесь не такие густые, прогалины есть. Ой-ей…
— Что такое? — встревожился Михаил.
— Там полно обезьян, и сплошняком самки с детёнышами. Самцов почти нет, натуральный детский сад.
— Так вот с чего самцы нас так гнали и хотели не пустить, — сообразила Алиса. — А мы, как идиоты, вместо того, чтобы в сторону уйти, прямо к ним в детский сад пёрлись.
— Ну, Николай, — в сердцах ругнулся Михаил, — при жизни дерьмом был — и после смерти нагадит по максимуму. Догнал нас в самом неудачном месте.
— Зря ты, Миша, — остудила его Оля. — Мог и в более дурацком месте догнать. А так мы переправились, и теперь хотя бы это не проблема.
— У нас другие проблемы теперь. Возвращаемся? — уточнила Алиса.
— Да. Попробуем вернуться, — вынес решение Михаил. — Получится — прорвёмся и уйдём в сторону. Нет — место для обороны удобное. Алиса нам без труда завалит дорогу, тут везде её стихия. Я мин наставлю, до утра продержимся. А при свете уже будем думать.
Они вернулись назад почти на полтора километра и почти вышли за пределы тропы, дальше начинались болота и заросли, когда Оля сказала:
— Там обезьяны!
И тут же со всех сторон — из кустарников, из высокой травы болота — раздались громкие воинственные крики и полетели камни. Михаил принял их на щит, бросил в заросли несколько шаров перенапряжённого льда — взрываясь, такие давали осколки эффектом как шрапнель. Однако это зверей не остановило, скорее, наоборот подстегнуло. Выскочив из зарослей кустов и болотной травы, настоящая живая волна кинулась вперёд. Загрохотало ружьё и два револьвера, зашевелилась земля под ногами обезьян, камень вспучивался шипами и иглами, протыкая лапы и раня конечности, замедляя бегущих. Михаил бросил вперёд щит против пуль — остановить тяжёлую звериную тушу он не мог, но замедлял в момент столкновения, а дальше зверей встречали выстрелы, ледяные звёздочки и каменные иглы, врывавшиеся внутри тел не хуже разрывных пуль. В болото полетело несколько динамических плетений, которые перекачивали тепло, создавая пятна кипятка и ледяной воды. Оля пробовала давать яркие вспышки, ослепляя питекантропов, но это помогало не очень. Тогда она хлестнула чем-то вроде теплового луча по ближним кустам. Этого бы, наверное, не хватило, но Михаил ухватил идею и одновременно высосал влагу с листьев нескольких соседних кустов, так что пожар всё-таки вспыхнул. Да, пришлось пожертвовать щитом, и несколько обезьян успели добежать, но упали, сражённые выстрелами из револьверов. В какой-то момент звериный вал наконец схлынул. То ли из-за потерь, то ли из-за огня и густого вонючего дыма, но обезьяны отступили.
— Отходим, — приказал Михаил.
Когда люди поднялись выше по тропе, и дым перестал есть глаза, Алиса сказала:
— Пожар стихает.
— И обезьяны не ушли, — добавила Оля.
— Тогда как решили — резервный вариант. Ставим лагерь и ждём утра, а там думаем.
— Кстати, там около площадки какая-то пещера была, — неожиданно вспомнила Алиса. — Мы когда проходили, я как маг Земли её заметила, хотела сказать и забыла. Там удобнее будет.
— Пошли, заодно проверим, — согласился Михаил. — А то вдруг там кто-то тоже живёт.
— Если вкусный — то съедим, — рассудительно согласилась Оля. — И не смотрите на меня так, у меня повышенный расход маны всегда вызывает зверский аппетит.
Пещера была длинная: зажжённый Олей светлячок осветил вход, но дальше пещера расширялась, и стены терялись. Ещё внутри было заметно теплее, чем на улице, при этом стены были мокрые, покрытые каплями, так что воздух казался спёртым от влаги и с каким-то каменистым привкусом. А ещё в пещере простиралась тёмная, до звона в ушах, мёртвая тишина, которая жила таинственной и чёрной жизнью. Всех аж передёрнуло.