Впервые напечатано в брошюре: «Вопросы литературы и драматургии», «Academia», Л. 1924, стр. 9-18, 86–94.
Текст брошюры представляет собою выправленную стенограмму диспута, происходившего 26 мая 1924 года в Москве в Малом театре под председательством Луначарского при участии П. Сакулина, А. Глебова, Г. Лелевича, Ю. Ключникова, Т. Майской, А. Таирова, В. Маяковского, Б. Пильняка, В. Плетнева, Д. Чижевского, И. Трайнина, А. Безыменского. Брошюре предпослано написанное Луначарским и датированное 19 октября 1924 года предисловие, в котором отмечается, что «диспут был вызван повышенным интересом к вопросам литературы и драматургии в революционной обстановке, проявившимся в эти дни».
Вступительное и заключительное слово Луначарского печатаются по тексту названной брошюры.
(1) Литературная группа «Серапионовы братья» возникла в Петрограде в 1921 году. Луначарский писал о «серапионовцах» в 1925 году в «Тезисах о политике РКП в области литературы»:
«Писатели эти… прошли все бури революции, насмотрелись много ее правды. По самому темпу своей жизни, по свойствам своей нервной системы, уже воспитавшейся революцией, они могли стать революционерами, и в их писаниях попадаются иногда совершенно приемлемые страницы. Но все помнят, с каким отвратительным пренебрежением к великой политике наших дней относились эти писатели, заявляя, что они политикой совершенно не интересуются, и без сомнения многие из этой талантливой группы… не смогли найти до сих пор настоящего пути»
Однако художественная практика многих «серапионовцев» (Вс. Иванова, К. Федина, Н. Тихонова и др.) уже в начале 20-х годов во многом отличалась от их собственных деклараций: в произведениях затрагивались большие общественные темы, отражалась современная революционная действительность.
(2) А. К. Воронский редактировал журнал «Красная новь» с 1921 по 1927 год; разделяя троцкистские установки в вопросе о путях формирования социалистической культуры, ориентировался главным образом на писателей-«попутчиков» и проявлял явную недооценку пролетарской литературы. Луначарский неоднократно критиковал позиции Воровского. В упоминавшейся выше лекции «Русская литература после Октября» он говорил о Воронском:
«Центральным Комитетом ему поручено было создать издательство (оно называлось тогда издательство „Круг“) с тем, чтобы в этом издательстве собрать определенный круг лучших писателей, прикормить, приласкать и приручить их, чтобы они… постарались бы нас понять, присмотреться к нам, потому что если бы они поняли нас, то они могли бы оказаться для нас очень полезными, как учителя и техники, может быть, не на все 100% наши, но все же достаточно умелые пропагандисты наших начал. Тов. Воронский за это дело взялся, но тут получилось вроде той истории, которую все вы, вероятно, слыхали: послали человека за медведем и спрашивают его: „Медведя поймал?“ — „Поймал“. — „А почему не ведешь?“ — „Да он не идет“. — „А почему сам не возвращаешься?“ — „Да он не пускает!“ Так же получилось и с тов. Воронским. Общаясь со всеми этими специалистами, которые очень талантливы, культурны, обворожительны, тов. Воронский постепенно пришел к выводу, что этот „Круг“, который он создал, как раз и является кругом настоящих мастеров, светлым кругом во тьме, а в этой тьме копошатся даже не лягушки, а просто головастики, и когда эти головастики выходят из тьмы и говорят: „Дорогие учителя с лавровыми венками на лысых головах, учите нас, пролетарских писателей“, — то это кажется тов. Воронскому правильным, но если ему сказать: „Вы не пускаете наших писателей“, — он обижается и отрицает это. Он говорил: „Я и пустил бы, если бы были хорошие…“ Но фактически дело было так: Воронский был в некоторой степени гипнотизирован своими короткими отношениями с этими крупными писателями, на которых он воздействовал, но воздействовал мало. Они ему давали рубль и брали два рубля сдачи»
См. также в наст. томе статью «О современных направлениях русской литературы» и доклад «Этапы роста советской литературы».
(3) «На посту» — литературно-критический журнал, выходивший в 1923–1925 годах под редакцией Б. Волина, Г. Лелевича, С. Родова; в 1925 году в редколлегию вошли также Л. Авербах, Ил. Вардин, Ф. Раскольников. Луначарский критиковал «напостовцев» за «комчванство» и нетерпимое отношение к писателям-«попутчикам». Он отмечал, что у напостовцев «все получает привкус беспощадной борьбы мелкой секты, которая для защиты своих сектантских интересов взяла в руки такой огромный меч, как партийная ортодоксия» («Печать и революция», 1923, кн. 7, декабрь, стр. 6). См. также в наст. томе статью «О современных направлениях русской литературы» и доклад «Этапы роста советской литературы».
(4) «Комфутами» (коммунистами-футуристами) называли себя в первые годы после Октября Маяковский и некоторые другие художники футуристического лагеря, стремившиеся своим искусством служить делу пролетарской революции. В 1919 году группа футуристов подала заявление в Выборгский райком РКП(б) о зарегистрировании Комфута как партийной организации. Это заявление было отклонено. Луначарский впоследствии говорил об этом:
«Левое искусство, футуристы пошли к нам: это люди молодые, они даже хотели назваться комфутами, но мы им в этом отказали и сказали, чтобы они вошли в партию в обычном порядке, как все остальные»
(5) Театр Бауманского района в Москве (бывший Введенский народный дом).
(6) Был создан в 1923 году. Репертуар театра в первое время состоял исключительно из пьес на революционные темы.
(7) Драматический театр в Москве, основанный в 1914 году режиссером А. Я. Таировым и существовавший до 1950 года. Луначарский писал о Камерном театре в ряде статей («К десятилетию Камерного театра» и др.).
(8) Пьеса советского драматурга А. М. Файко, изображающая революционную борьбу в Западной Европе; в 1923 году была поставлена Театром революции.
(9) В выступлении на диспуте Маяковский утверждал:
«Искусство должно являться оружием; таким оружием, которое художник, писатель, актер дают классу. Но с точки зрения коменданта того интендантства, которое собирает все это искусство, не будут ли эти поставщики через 5-10 лет привлечены к ответственности за поставку явно гнилого сукна? Вот, подходя с этой точки зрения, приходится сказать: „Да, интендантство будет притянуто по всем статьям уголовного кодекса“»
(10) В том же выступлении Маяковский говорил:
«Я утверждаю, что литературного подъема в смысле работы сейчас нет, а есть подъем литдрак… К сожалению, все эти выступления покрывают чрезвычайно мелкую литературу, чрезвычайно маленькое, по существу, искусство… Если вы всмотритесь в поэтический материал, который проходит перед вашими глазами во всех журналах, я категорически утверждаю, вы не встретите ни одной вещи, из которой можно было бы запомнить 5-10 строчек, прочитав раз, и вообще нет ни одного поэтического произведения, которое хотелось бы, начав, дочитать до конца»
(11) Выступая на диспуте, Безыменский прочитал «Пролог» к своей поэме «Гута». Обращаясь в этом «Прологе» к поэтам, он говорил о необходимости развернуть «эпическое полотно» и выражал уверенность, что пролетарские поэты «сумеют наши дни живыми показать потомкам» (там же, стр. 84).
(12) В. Ф. Плетнев, председатель Всероссийского пролеткульта, выступал на диспуте против анимистических образов в поэзии.
(13) Драматург Д. Чижевский в то время заведовал Театральным подотделом Главполитпросвета.