Но сон не любит посещать несчастных, он именно тогда и не является, когда его желают всего более. Никто не может представить себе всего ужаса бессонной ночи в прерии, не испытав этого на себе. Ночной мрак наполняется зловещими призраками, дикие звери рычат, змеи обвиваются вокруг Древесных стволов и нередко охватывают своими холодными липкими кольцами несчастного человека, полумертвого от страха. В этом ужасном положении каждая минута становится вечностью, и болезненно настроенное воображение как назло создает картины одну страшнее другой, — в особенности тогда, когда желудок пуст.
На рассвете скваттер облегченно вздохнул. А между тем что значил для него наступающий день, как не продолжение его бедствий и страшных мук. Но его радовало уже то, что стало светло — он мог по крайней мере дать себе отчет в том, что происходило вокруг него. Солнце согрело и до некоторой степени приободрило его.
Он слез с дерева, на котором провел ночь, и снова двинулся в путь. Куда и зачем шел он? Он сам бы не мог ответить. на эти вопросы, а между тем он шел так, будто имел перед собою какую-то цель, несмотря на то, что он знал: помощи ему ждать не от кого и, напротив, первым человеческим лицом, которое он увидит в этой безграничной пустыне, будет лицо недруга. Но человек такой закалки, как этот скваттер, не мог поступить иначе. Такой человек не в состоянии предаваться отчаянию, он борется до последней минуты.
Мы не располагаем возможностью описать все те мысли, которые вихрем кружились в голове скваттера, в то время когда он молчаливо, мрачно и бесцельно бродил по обширным равнинам. К полудню жара стала настолько нестерпимой, что побежденный бесчисленными физическими и нравственными страданиями скваттер наконец упал совершенно обессиленный у подножия одного дерева. Он долго лежал распростертым на земле. Наконец, томимый голодом, он снова встал и, шатаясь и едва держась на ногах, занялся поисками корней и трав, способных если не утолить, то хотя бы обмануть голод, терзавший его внутренности. Долгое время поиски его были бесплодны, но они все же увенчались успехом. Он нашел юкку — род мучнистого корня — и с наслаждением стал есть это растение. Сделав порядочный запас этого корня, дав его и своей собаке, он напился воды из реки и уже намеревался продолжать свой путь, немного подкрепившись этим скудным обедом, как вдруг глаза его сверкнули, лицо его точно просветлело, и он пробормотал дрожащим от волнения голосом:
— Что если это именно она?!
Вот что вызвало такое восклицание со стороны Красного Кедра: в тот момент, когда он снова двинулся в путь, машинально бросив взгляд вокруг, ему показалось, что в одном месте трава была гуще и выше, чем во всех других местах. Это незначительное само по себе явление могло броситься в глаза только человеку, давно привыкшему к прериям, и оно не ускользнуло от внимания Красного Кедра.
Индейцы и охотники часто сталкиваются с необходимостью обратиться в бегство, чтобы избежать неприятельской засады, а потому им приходится большую часть своей добычи и своих товаров оставлять на месте. А так как они не имеют ни малейшего желания навсегда лишиться этой добычи и этих товаров, то они устраивают нечто вроде кладовой, носящей на языке трапперов название cache. Вот каким образом устраивается такая кладовая.
Прежде всего вокруг того места, где желают сделать кладовую, стелют одеяла и бизоньи шкуры; затем лопатой поднимают дерн, очертив при этом на земле круг или четырехугольник — смотря по тому, какой формы желают сделать кладовую — и роют яму, выбрасывая всю вынутую землю на одеяла.
Когда яма уже достаточно глубока, стенки и дно ее также устилают бизоньими шкурами, и уже тогда складывают на дно ее товары, тщательно прикрыв их кожами. После этого яму снова засыпают землей, заравнивают и кладут дерн на прежнее место, затем поливают, чтобы он не засох, а оставшуюся землю бросают в реку, чтобы уничтожить все следы своей деятельности. Все это проделывается с такой ловкостью, что только самый опытный человек может различить место, где находится кладовая, да и то нередко пустота найденной ямы ясно свидетельствует, что вещи уже были унесены кем-нибудь раньше.
Вещи, сложенные в кладовой, могут храниться без порчи лет пять или шесть. Сколько таких вещей пропадает вследствие смерти их владельца, убитого из-за куста или погибшего во время неожиданного нападения. Мертвые уносят с собой в могилу тайну о том, в каком месте они зарыли свои сокровища!