"Певучесть есть в морских волнах…"
Est in arundineis modulatio musica ripis[6]
Певучесть есть в морских волнах*,Гармония в стихийных спорах,И стройный мусикийский* шорохСтруится в зыбких камышах.Невозмутимый строй во всем,Созвучье полное в природе, —Лишь в нашей призрачной свободеРазлад мы с нею сознаем.Откуда, как разлад возник?И отчего же в общем хореДуша не то поет, что море,И ропщет мыслящий тростник*?
Другу моему Я. П. Полонскому*
Нет боле искр живых на голос твой приветный —Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…И скоро улетит — во мраке незаметный —Последний, скудный дым с потухшего костра.
"Велели вы — хоть, может быть, и в шутку…"
Велели вы — хоть, может быть, и в шутку* — Я исполняю ваш приказ.Тут места нет раздумью, ни рассудку,И даже мудрость без ума от вас, —
И даже он — ваш дядя достославный* —Хоть всю Европу переспорить мог,Но уступил и он в борьбе неравной И присмирел у ваших ног…
Князю Вяземскому ("Есть телеграф за неименьем ног…")*
Есть телеграф за неименьем ног!Неси он к Вам мой стих полубольной.Да сохранит вас милосердный БогОт всяких дрязг, волнений и тревог, И от бессонницы ночной.
"Бедный Лазарь, Ир убогой…"
15 июля 1865 г.*
Сегодня, друг, пятнадцать лет минулоС того блаженно-рокового дня,Как душу всю свою она вдохнула,Как всю себя перелила в меня.И вот уж год, без жалоб, без упреку,Утратив все, приветствую судьбу…Быть до конца так страшно одиноку,Как буду одинок в своем гробу.
"Молчит сомнительно Восток…"
Молчит сомнительно Восток*,Повсюду чуткое молчанье…Что это? Сон иль ожиданье,И близок день или далек?Чуть-чуть белеет темя гор,Еще в тумане лес и долы,Спят города и дремлют селы,Но к небу подымите взор…Смотрите: полоса видна,И, словно скрытной страстью рдея,Она все ярче, все живее —Вся разгорается она —Еще минута — и во всейНеизмеримости эфирнойРаздастся благовест всемирныйПобедных солнечных лучей.
Накануне годовщины 4 августа 1864 г.*
Вот бреду я вдоль большой дорогиВ тихом свете гаснущего дня…Тяжело мне, замирают ноги…Друг мой милый, видишь ли меня?Все темней, темнее над землею —Улетел последний отблеск дня…Вот тот мир, где жили мы с тобою,Ангел мой, ты видишь ли меня?Завтра день молитвы и печали,Завтра память рокового дня…Ангел мой, где б души ни витали,Ангел мой, ты видишь ли меня?
"Как неожиданно и ярко…"
Как неожиданно и ярко*,На влажной неба синеве,Воздушная воздвиглась аркаВ своем минутном торжестве!Один конец в леса вонзила,Другим за облака ушла —Она полнеба обхватилаИ в высоте изнемогла.О, в этом радужном виденьеКакая нега для очей!Оно дано нам на мгновенье,Лови его — лови скорей!Смотри — оно уж побледнело,Еще минута, две — и что ж?Ушло, как то уйдет всецело,Чем ты и дышишь и живешь.
"Ночное небо так угрюмо…"
Ночное небо так угрюмо*,Заволокло со всех сторон.То не угроза и не дума,То вялый, безотрадный сон.Одни зарницы огневые,Воспламеняясь чередой,Как демоны глухонемые,Ведут беседу меж собой.Как по условленному знаку,Вдруг неба вспыхнет полоса,И быстро выступят из мракуПоля и дальние леса.И вот опять все потемнело,Все стихло в чуткой темноте —Как бы таинственное делоРешалось там — на высоте.
23 ноября 1865 г.*
Нет дня, чтобы душа не ныла,Не изнывала б о былом —Искала слов, не находила —И сохла, сохла с каждым днем, —Как тот, кто жгучею тоскоюТомился по краю родномИ вдруг узнал бы, что волноюОн схоронен на дне морском.
"Как ни бесилося злоречье…"
Как ни бесилося злоречье*,Как ни трудилося над ней,Но этих глаз чистосердечье —Оно всех демонов сильней.Все в ней так искренно и мило,Так все движенья хороши;Ничто лазури не смутилоЕе безоблачной души.К ней и пылинка не присталаОт глупых сплетней, злых речей;И даже клевета не смялаВоздушный шелк ее кудрей.
Графине А. Д. Блудовой*
Как жизнь ни сделалась скуднее,Как ни пришлось нам уяснитьТо, что нам с каждым днем яснее,Что пережить — не значит жить…Во имя милого былого,Во имя вашего отца —Дадим же мы друг другу слово:Не изменяться до конца.
"Так! Он спасен! Иначе быть не может!.."
Так! Он спасен — иначе быть не может!*И чувство радости по Руси разлилось…Но посреди молитв, средь благодарных слез,Мысль неотступная невольно сердце гложет:Все этим выстрелом, все в нас оскорблено!И оскорблению как будто нет исхода:Легло, увы! легло позорное пятноНа всю историю Российского народа!
"Когда сочувственно на наше слово…"
Когда сочувственно на наше слово* Одна душа отозвалась —Не нужно нам возмездия иного, Довольно с нас, довольно с нас…
Князю Суворову*
Два разнородные стремленьяВ себе соединяешь ты —Юродство без душеспасеньяИ шутовство без остроты.Сама природа, знать, хотелаТебя устроить и обречьНа безответственное дело,На безнаказанную речь.