«Ме-ме»*
Ночь… Небо синее… Луна и все такое…
Опять же рядышком кума…
Так диво ли, что волк, разнежившись весьма,
Стал исходить в любовном вое?
«Ах, кум, – заахала восторженно лиса, –
Бывают же такие голоса!
Кум, перестань. Смотри: я плачу!»
«Недурно? – отвечал куме польщенный волк. –
Ну, успокойся, я умолк.
Как видишь, я своих талантов зря не трачу.
Хотя, по совести, какой же я певец?
Нет, ты послушала б хороший хор овец,
Так ты признала бы без моего влиянья:
Нет ничего милей овечьего блеянья!
„Ме-ме!.. Ме-ме!..“ Напев как бы совсем простой,
А что такое „ме“? Ты вслушайся да вникни.
Выходит – ежли волк овце прикажет: стой!
Так значит: стой, овца, не пикни!
Покорно отвечай своею головой
И волка не вводи в излишнюю досаду,
Чтоб, утолив тобой законно голод свой,
Волк большего вреда не причинил бы стаду.
Да. Потому что волк есть волк, а ты – овца,
И оба правы до конца,
И ни к чему все эти толки,
Что гибель скорая постигнет всех волков,
Раз основной закон истории таков:
Где есть дремучие леса, там есть и волки.
И ясно, что пройдут еще века, века,
Пока расчистятся все дебри и пока
Вся жизнь устроится по новому закону,
Настанет тишь да гладь, да божья благодать, –
Мир уподобится овечьему загону:
Везде одна овца, а волка не видать.
Но рая этого придется долго ждать!
До тех же пор овце брыкаться неприлично.
Вот что такое „ме“. Ты поняла, кума?»
«Еще бы! Поняла отлично.
Во всех курятниках обычно
Такие ж песенки слыхала я сама».
* * *
Чём, право, не пример овечьих убеждений,
Весьма приятных для волков
(Для всех Деникиных и прочих Колчаков),
Me… ме… ме… методы программных рассуждений
Me… ме… ме… ме… меньшевиков?!
Меньшевистский рай*
Письмо меньшевикам
Дорогая моя «социал-демократия»,
Мартов, Дан и прочая меньшевистская братия!
Знаю я, что в Москве вам – тоска.
Опять же, нет хлеба ни куска,
Об этом вы вопиете на всех переулках,
Так поговорим… о колчаковских булках.
А впрочем, вы – люди с головами,
Знаете, что Колчак кормит только словами,
Давая на закуску
Расстрел, плеть или кутузку,
Смотря «по вине».
Поговорим лучше об идеальной стране,
Где правят ваши единомышленники,
Социал-промышленники.
О Грузии вы послушаете с удовольствием.
Хоть и там не густо с продовольствием,
А все ж, если б вы Грузию навестили,
«Три Ноя» вас бы угостили,
Угостили б, наверно, не слишком открыто, –
Чужие свиньи залезли в корыто.
Ну, да и вам останется что-либо.
Что останется, и на том спасибо.
Приятели ваши – природные буфетчики:
«Социал-банкетчики»!
Немцев принимали – банкет!
Турок встречали – банкет!
Англичан приглашали – банкет!
Играли с Томсоном в крокет,
Облизывали ему пятки.
Шустрые ребятки!
Англичане уйдут, придут итальянцы,
Опять банкет и танцы,
Шашлык и макароны,
Да здравствуют новые «патроны»,
Сиречь – покровители! –
Запляшут грузинские правители!
«Пляши, враже, як пан каже!»
«Ничего, что рожа в саже:
Оботремся лакейской салфеткой,
А баре угостят конфеткой!
Сласти, не сласти,
Главное: удержаться у власти!»
А почему сие необходимо?
Грядущее – неотвратимо.
Все знают, что оно несет.
Подлецов ничто не спасет!
Насчет грузинского «рая» вы правы:
Там новый быт и новые нравы.
Английские солдаты
Заняли лучшие палаты,
Воздвигли перед ними площадки
И продают шоколадки,
Ананасы и другие деликатесы.
Окромя того, англичане большие повесы:
До вечера торгуют аккуратно,
Вечером и ночью – «раздача бесплатно»,
Принимают ночных гостей сердечно,
Дам и девиц, конечно!
Все дамы, знатные и незнатные,
Получают подарки «бесплатные»
И, целуя иного лейтенанта,
Визжат: «Да здравствует Антанта!»
Вот она, высшая политика!
А Церетели слывет за паралитика,
Не имеет никакого успеха:
«Только делу помеха!»
Друзья, тут ни при чем моя язвительность.
Все это подлинная действительность –
Сам Жордания дал оценку своей тактике:
«Проходим этнографию… на практике.
Даем возможность для тифлисских жителей
Не покидая родных обителей,
Изучать все нации Европы.
Скоро приедут эфиопы,
Устроим банкет на лоне природы,
Дамы сбросят „парижские моды“,
„Парадная форма“ – полное обнажение.
Потому: „эфиопское положение“!»
Мартов! Попробуй дать «опровержение»,
Скажи громко, что я, дескать, лгу.
Я еще почище факты берегу.
Пока их приводить нет необходимости,
Но я докажу, что «Тифлис – дом терпимости»,
Что грузинские меньшевики – социал-духанщики,
Прохвосты и обманщики,
И что близятся дни,
Когда будут они
Со всем угнетающим Грузию сбродом
Сметены, словно мусор, восставшим народом.