Баронскую штучку списал и опубликовал
Демьян Бедный.
Красная конница на Южном фронте*
Наша конница –
Беззаконница:
Адмирала,
Генерала
Фон барона
Бьет с разгона,
На чины на их не глядя.
Браво, дядя!
Бей, чего робеть?
Не о ком скорбеть!
Мы ли с Врангелем не сладим,
Пули в лоб ему не всадим,
И ему и всем, кому
Нынче весело в Крыму?
Нынче там у них веселье,
Шампанея льет рекой.
Завтра ждет их всех похмелье:
На тот свет на новоселье!
Со святыми упокой,
Рабы божие,
Толсторожие,
Фабриканты,
Спекулянты,
Слуги верные Антанты,
Все огрызки старой власти,
Белой, черной, желтой масти,
И фон Врангель, их правитель –
Шустрый немец стрекулист, –
Всем им в райскую обитель
Пропускной дадим мы лист.
Мы в грехе и мы в ответе
(Уж «грешим» четвертый год!) –
Как-нибудь на этом свете
Перебьемся без господ.
Братцы-други,
Перебьемся,
Перемаемся,
От натуги
Перегнемся –
Не сломаемся!
Все исправим, дайте срок.
Для себя работа впрок,
Без насилья, без обмана,
Не для барского кармана.
Перебьемся год-другой,
Солнышко проглянет,
Колокольчик под дугой
Песенку затянет:
«Делень-день!
Делень-день!
Наступает красный день!»
Зашумев веселым роем,
Мы под солнечным лучом
Все дороженьки покроем
Яркоалым кумачом.
Пировать когда ж мы станем,
Всех покойничков помянем:
Адмиралов,
Генералов,
Передохших чинодралов,
Всех князей и всех баронов,
Полицейских фараонов,
Всех помещиков, банкиров,
Всех сосавших нас вампиров,
Спекулянтов,
Фабрикантов,
Трутней всех и всех шмелей!
Бей их, братцы, не жалей!
Гнусным змеям
Ядовитым,
Всем злодеям
Родовитым,
Угнездившимся в Крыму,
Нет иного приговора:
«Погибай, лихая свора!
Нет пощады никому!!!»
Конная Вторая*
По фронтам по всем кочуя,
Насмотрелся я чудес.
Вот и нынче – к вам качу я,
Еду, еду – что за бес?!
Где же «Конная Вторая»?
Впереди, да впереди!
«Мне ее, – вздыхал вчера я, –
Не догнать, того гляди!»
Трух да трух моя кобыла.
Кляча, дуй ее горой!
Доскакал я все ж до тыла
«Конной Армии Второй».
Где приятель мой, Шаронов?
На скаку разузнаю.
«Эвон там, где треск патронов, –
Эскадрон его в бою».
Еду дальше. Люди. Кони.
Целый табор у костров.
После этакой погони
Разомлел я – будь здоров!
И всю ночь казак Шаронов
Мне мерещился во сне:
Вздев на пику трех баронов,
Он их жарил на огне…
Смех кругом: «Робя, гляди-ко,
Врангель щерится, что кот!»
Три барона выли дико:
«Шерти!» – «Зволечь!» – «Ох, мейн готт!»
Сзади хохот: «Жарьтесь, твари!
Это вам за все дела!»
Я проснулся. Запах гари:
У меня горит пола.
Леший с ней, с полою этой!
На войне дыра – фасон,
Все ж доволен я приметой.
Эх, кабы да в руку сон!
Чтоб от красных эскадронов
Вражья сила подрала, –
Чтоб скорей от всех баронов
Лишь осталася зола!
Латышские красные бойцы*
Латыш хорош без аттестации.
Таков он есть, таким он был:
Не надо долгой агитации,
Чтоб в нем зажечь геройский пыл.
Скажи: «барон!» И, словно бешеный,
Латыш дерется, все круша.
Чай, не один барон повешенный
Свидетель мести латыша.
Заслуги латышей отмечены.
Про них, как правило, пиши:
Любые фланги обеспечены,
Когда на флангах – латыши!
Где в бой вступает латдивизия,
Там белых давят, как мышей.
«Готовься ж, врангельская физия,
К удару красных латышей!»