Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки – ср. в «Предложениях» (1920–1921): «Радея об освобождении правды духа от условной одежды тела, создать общество носителей земного шара на мизинце руки. Люди подобно робкой улитке не выходят из ракушек тела, скучают в своей одежде и мало купаются в море мыслей». Возможно, имеется в виду чугунный масонский перстень с изображением на печатке Адамовой головы, скрещенных костей и надписью «sic eris» (таким будешь). См. роман А. Ф. Писемского «Масоны» (СПб., 1880. С. 3).
Проползет улитка столетий – ср. выражение «лестница улиткою» (Даль), ассоциативно связанное с библейским образом «лестницы Иакова», ведущей в обитель ангелов (Быт. 28: 12–13).
«Сияющая вольза…»*
Впервые: Временник 4, 1918. Черновой набросок – в рукописи первой редакции стихотворения «Пен пан», 1915 (ИМЛИ):
О способах словообразования в этом стихотворении см. «Вступительный словарик односложных слов» (1915) и др. статьи и заметки.
Ничтрусы – неологизм в духе «всеславянского языка»: ничего не боящиеся. Ср. «ництрусы» в «Это парус рекача», 1922.
Где плачет зороль – ср. в письме 1916 г. из воинской части друзьям: «Король в темнице. Король томится» (см. примеч. к стихотворению «Где, как волосы девицыны…», 1916).
«Капает с весел сияющий дождь…»*
Впервые: Без муз, 1918, под названием «Морская песнь». С незначительными изменениями вошло в поэму «Война в мышеловке» (1919). Рукопись осени 1921 г. (РГАЛИ) называется «Вождь», рукопись конца 1921 – начала 1922 г. (собрание Вс. Вяч. Иванова) – «Морской вождь». Печатается по рукописи весны 1922 г. без названия (РГАЛИ; впервые: Стихи, 1923).
Романтическая неотчетливость героя («вождь») затрудняет смысловую дешифровку стихотворения. В первопечатном варианте о «вожде» последовательно заданы вопросы; «Где он?», «Кто он?», «Какой он?». Тематически ведущая «морская» линия, по-видимому, имеет отношение к эзотерике раннего манифеста «Курган Святогора» (1908), в который включено четверостишие:
В манифесте: «Жена/Вдова» тоскует по «Супругу/Море». В «Морской песне» олицетворяющий море и «потерявший имена» герой связан с тем, что о нем «тосковало» (Жена – Россия?). См. примеч. к стихотворению «Он с белым медведем бороться…» (1921).
Он русый, точно зори – ср. «зороль» в стихотворении «Сияющая вольза…» (1917).
Как колос спелой ржи – ср. следующее стихотворение «И черный рак на белом блюде…».
Голубое руно – тема поисков «золотого руна» из греческой мифологии трансформирована символическим образом «голубого цветка» из романа немецкого писателя Новалиса «Генрих фон Офтердинген» (1802).
«И черный рак на белом блюде…»*
Впервые: Лирень, 1920, под названием «Вила и леший». Печатается по рукописи весны 1922 г. (РГАЛИ). В рукописи 1921 г. (РГАЛИ) во второй строке: «спелой ржи». Две первые строки стихотворения в измененном виде стали концовкой поэмы «Ладомир» (1920): «И рок слетевший к изголовью, Наклонит умный колос ржи». Название первой публикации связывает стихотворение с «навьим» мотивом поэмы «Вила и леший» (1912): «Вела узорная тропа: На частоколе черепа. И рядом низкая лачуга. Приют злодеев и досуга». В недоработанном поэтическом тексте 1922 г. «Вы, привыкшие видеть жизнь…» Хлебников называет поэму «Вила и леший», как и другие дореволюционные вещи, прообразами реально осуществившихся событий (см.: Перцова Н.Н., Рафаева А.В. О последней записной книжке Хлебникова // Вестник Общества Велимира Хлебникова. 2. М., 1999). Стихотворение, по-видимому, связано с известием о расстреле последнего российского самодержца 17 июля 1918 г. Ср. стихотворения «Народ поднял верховный жезел…» (1917), «Сияющая вольза…» (1917), «Капает с весел сияющий дождь…» (1918), «Могила царей…» (1921).
«Мы погибоша, аки обре!» – несколько измененное выражение из русской летописи о бесславной гибели целого народа (обров) за свои прегрешения.
«Вновь труду доверил руки…»*