1928
Поток
Давнишний мудрец
толковал про то,
что дважды
не влезешь
в один поток.
Мудрец не сказал,
что без жажды
не влезть в него
и однажды.
Чем вызывается
жажда времен?
Какой крутосоленой
кашей?!
Как бы ты ни был
плечист и умен
враз про это
не скажешь.
Стих прохлаждается
на берегу
немедлящего
потока,
но я заставляю
его перегуд
захлебываться
про то,
как –
двое вошли
в раскаленную печь
стоградусного накала,
чтоб жар ее,
набранный за ночь,
сберечь,
чтоб пламя
не затухало.
Зачем им приспела
такая спешка?
(Голос с глубокого тыла.)
Нельзя подождать было
разве,
чтоб печка
остыла?
Нельзя подождать
ни стиху,
ни станку,
ни шахте,
ни забою,
чтоб сразу с движенья
себя не столкнуть,
не стать
в разноречье с собою.
Кто ж эти двое?
Брюнеты? Блондины?
(Голос с далекого сбоку.)
Но стих отвечает:
не все ль едино,
не все ли равно
глубоко?!
Я знаю:
они в раскаленной печи
укладывали
выпавшие кирпичи.
Вопросы ж –
какой они масти и роста –
одно любопытство
просто.
Строку лихорадит
стоградусный жар,
работа торопит:
«Скоро!»
И если перо
разъедает ржа, –
вперед,
карандаш рабкора!
Вперед карандаш,
на стоустый рассказ
уколом,
рывком карандашь их!
И если ты
с первого же броска
нагрева
не передашь их,
то зря будешь после
их профиль и цвет
раскрашивать
в длинную повесть, –
она сохранится
на несколько лет,
но это уж будет
не новость.
Их случай
сейчас же примерь и приметь,
сейчас же в работу
его нам.
Их дело
немедля
должно загреметь
раскатом по миллионам!
Двое вошли
в раскаленную печь,
полную
душного жженья,
и ты
от забывчивости обеспечь
вот это вот
их движенье.
Старинный мудрец
говорил про то,
что дважды
не влезешь
в один поток.
Старик в изреченьях
был дока:
нельзя
уходить от потока.
А если ты на берег
вылез сух,
слюной вдохновенья
намылись, –
поток твой промчался
и жар твой потух
и –
с чем ты,
скажи на милость?
1930
Песня ударных бригад
Горят флажки,
как огоньки,
передового ряда.
Кто у станков?
Ударники,
ударная бригада!
С дороги прочь,
с дороги прочь –
удар направлен метко!
Она растет –
рабочих дочь,
Союза пятилетка!
Стоят враги
у рубежа,
но мы осилим беды,
мы не позволим
обижать
дитя своей победы!
Бодрее песню
затяни,
не замедляя хода,
катись,
рвачи и летуны,
подальше от завода!
Товарищ,
будь же начеку:
на теле нашем – рана,
не дай зиять
прогульщику
прорывом промфинплана!
Гремят станки
вперегонки,
даешь напор что надо!
Кто впереди?
Ударники,
ударная бригада!
И день и ночь,
и день и ночь –
удар направлен метко!
Расти, расти –
рабочих дочь,
Союза пятилетка!
1930
Ударная песня
Завод отстает,
отстает,
отстает
вторую декаду
и третью декаду.
Рвачи у станков,
летуны у ворот
стремят его вниз,
по откату,
Чтоб
вредителю и гаду
пасть ничком,
бей, удар –
ная бригада,
обушком!
Чтобы
враг не заливался
хохотком,
задевай
его за галстук
молотком!
Завод отстает,
отстает,
отстает,
работает вяло,
недружно и криво.
Ударник
плечо подставляет свое
заплатой
в прореху прорыва.
Чтобы
шла работа хлеще,
без тоски,
зажимай
лентяя в клещи,
жми в тиски!
Чтобы
шел сильней и гулче
говор вкруг:
расточитель
и прогульщик –
белым друг!
В сквозные бригады
вступил
молодняк,
но нет –
старики
ни на шаг не отстанут,
и будет сейчас же,
на этих же днях,
разрез
промфинплана
затянут!
Брось трезвонить
и трепаться,
водолей!
Непролазных
нет препятствий:
одолей!
Непорядки,
неполадки
подтяни!
Стоп!
Кончай играться в прятки,
летуны!
Заводский буксир
перешел перекат,
и прочные кладки
над прорвой кладутся,
и всюду,
где крепость
ударных бригад,
растет
повышенье продукций.
Кто там силу
экономит?
Зорче глаз!
Подымает
вверх манометр
ярость масс.
В лоб вредителю
и гаду –
бей, не бойсь!
ТЕМП!
Ударная бригада,
крой насквозь!