Тигль чист, вымоем руки
Пусть
злобою насытили
и ненавистью
к нам
сердца свои
носители
зеленого сукна.
Они
нам жвачку старую
суют
в голодный рот,
гавайскою гитарою
звеня
со всех широт.
Они
до боли в печени
взывают
нараспев
про личный,
обеспеченный,
упроченный
успех.
Они
свой полный песенник
сумели
приберечь,
чтоб мы
в зеленой плесени
завязнули
до плеч.
Сорви
подкладку грязную:
покрой наш –
не таков!
Пускай они
не празднуют
победу
сюртуков.
Молчать –
какого лешего!
Пускай
в ответ ворчат.
Суконце-то
истлевшее
на плечиках
барчат!
Над горькою
потерею
нехай они
скорбят –
высокая
материя
в руках
своих ребят!
Ее мы
сами выткали
в заботах
и трудах
и жилистыми
нитками
скрепили
навсегда.
И всей
командой массовой
под стародавний
плач
начнем
в века подбрасывать
земли
тяжелый мяч,
Пускай
не летом нынешним –
в труде,
в нужде,
в борьбе, –
победным
кончим финишем
истории пробег!
1930
Кутерьма
Зимняя сказка
1
Такой мороз,
такой мороз –
берет за хвост,
дерет до слез!
Такой мороз
трескучий,
пристал,
пристыл,
прискучил.
Пар из дверей,
пар из ноздрей,
пар изо ртов
людей и зверей.
Настала беда –
грозна и седа,
зима завинтила
свои холода.
Вдоль по улице
скрипы скрипят,
вдоль по улице
гуды гудут,
и совсем на ней
не видно ребят –
только взрослые
на службу идут.
Еще совслужащий
чай пьет из кружищи;
еще писатель
спит в своей кровати;
а рабочих на завод
гудок зовет:
«Выходите
из домов,
чтобы город
не замолк.
Вылезайте
из камор,
чтобы город
не замерз.
Собирайтесь
у застав
к топкам,
к трубам,
чтобы город
не застыл
синим
трупом.
Замерзает вода,
застывает газ.
Стереги провода,
не спускай с них глаз.
Становитесь к печам,
расчищайте рельсы,
чтобы город,
грохоча,
двигался и грелся».
Паровозы гудут
гудом:
«По морозу идти
ху-у-удо!
Нас веди и грей
даже в праздники,
подбавляй углей,
лей из масленки!»
Такой мороз,
такой мороз:
укроешь нос –
к бровям прирос.
Такой мороз
здоровый,
идет-хрустит
дорогой!