Ветер!
Утихни, и сжалься,
И душу живую спаси.
Устереги милосердно
И в теплую хату внеси!
Доброе слово
Как доброго слова везде не хватает!
Скажу его — лица людей озарятся.
И я, как купец, что кутит и гуляет,
Открыл свою душу — пошел разоряться!
На почте смеюсь, почтальонкам с порога:
— Вторую зарплату вам всем назначаю!
— Себя не забыли? — хохочут девчата.
— Мне две маловато — я три получаю!
В сберкассе, шутя, заявляю кассирше:
— Пустяк ваши вклады пред вашей красою!
Вы чем умывались сегодня, скажите? —
Кассирша смеется: — Обычной росою.
— Обычной росы на земле не бывает,
Обычной красы и природа не терпит. —
Кассирша довольна, кассирша сияет,
А день не субботний — всего понедельник!
Кричу мяснику, что согнулся под тушей:
— Давай подмогну, надорвешься, родимый!
А ты еще нужен и теще, и детям,
И даже, возможно, супруге любимой.
Из глаз огонечек сверкнул вороватый:
— Помощников много, а мяса нехваток.
Вон очередь, видишь? Вставай-ка в затылок,
Законно получишь, уйди от греха-то!
К двенадцати ночи исчерпан мой короб,
Совсем опустела моя кладовая.
В заветном кармане остались два слова,
Но я их оставил тебе, дорогая!
Двойник
Ко мне приходит ночью мой двойник,
В то время, когда двери на засовах.
Я спрашиваю: «Как же ты проник?» —
«А очень просто — ты забыл про совесть.
Нет на нее запросов и замков,
Проникнет в бездну и на дно морское,
Под крепкий сон подводных моряков,
Она разбудит и не даст покоя.
«Как жил ты?» — спросит». — «Праведно!» —
«Э-э, нет!
Я не анкета, друг, я протестую:
Не нужен мне неправильный ответ,
Твое словечко — ложь, я арестую!
Как жил, скажи, как ближним помогал?
Вступал ли в бой с неправдой рукопашно?» —
«Не очень!» — «Вот теперь ты не солгал,
Ты ближе стал, и мне с тобой не страшно.
Врагов ты нажил?» — «Нажил». — «Кто они?» —
«Глашатаи наживы и корысти».—
«Так, так, но только, боже сохрани,
Не соскользни на тропку общих истин.
На мельницу не лезь, как Дон-Кихот,
Абстрактного врага не числи в списках,
Материя сия не для стихов,
Она, мой друг, расплывчатая слишком.
Что с женщинами было?» — «Было все!
И счастье и несчастье — горек опыт,
Как дизель дюжий, это колесо
Всю жизнь вертел я, подневольный робот». —
«Да, правда эта слишком солона,
Она отвесней и прямее кручи,
Но ты, надеюсь, понял, что она,
Одна она, быть может, нас и учит.
Спасибо, ты мне правду говорил!
И черною неправдой не обидел!..»
Ни скрипа двери. И ни шума крыл,
Как не было его! Но я то — видел!
* * *
Читатель! Будь поблагосклонней,
Коль слишком гордый, чуть нагнись.
Писал я это под Москвою,
В саду, под яблоней анис.
Под шум ветров, под звон капели
Я эту книгу создавал.
Мне много иволги напели,
Мне много лес наколдовал.
Мне много люди насказали,
А я всю жизнь людей люблю.
Пегас! Приехали. Слезаю.
Вот сено — ешь! А я посплю!
СТЕЖКИ-ДОРОЖКИ
Академик Королев
Он очень волновался накануне
В глухом и неизвестном Байконуре.
Час новых испытаний наставал,
Он жизнью человека рисковал.
«Конструктор, теоретик, академик,
Как высоко значенье этих слов.
Но тот, кто на себя скафандр наденет,
Рискует больше», — думал Королев.