Звала, звала меня куда-то,
Чтоб неразлучно вместе быть.
Звала, завала меня, как брата,
Которого хотят казнить!
В серый денек
Падает снег
Нерешительно, нехотя.
Засомневался я:
Надо ли ехать-то?
Надо ли двигаться
В дальнюю сторону?
Срочно готовиться
К поезду скорому?
Сложены крылья,
Душе не летается.
Спит вдохновенье,
Талант угнетается.
Суть наша так
От природы зависима —
Форте исчезло,
Звучит пианиссимо.
Я не поеду!
Залягу в берложину.
Сколько и так уже
Хожено-брожено.
Езжено, бегано,
Летано, плавано,
Планово и
Бестолково-беспланово.
Комната чистая,
Печка натоплена.
Сон — это явь, это жизнь,
Не утопия!
Здравствуй, подушка,
Пуховая схимница,
Я засыпаю,
Мне грех этот снимется!
* * *
Я был сегодня утром
Счастливый человек.
Ко мне в почтовый ящик
Забрался ночью снег.
Надел я полушубок,
Взял валенки-пимы,
Уселся у окошка
Читать письмо зимы.
Она меня корила,
Что я забыл снега.
Что не хожу на лыжах
Почти что никогда.
Она писала: «Помнишь
Сосновые боры?
Как ты бесстрашно, парень,
Летел с крутой горы».
Чего зиме ответить
По поводу письма?
Не надо оправданий,
Зима права весьма.
Натер мастикой лыжи,
Спортивный лоск навел,
От дома оттолкнулся
И на весь день ушел!
Гнездо
Метели завывают
Под зимнею звездой.
А птицы завивают
Заветное гнездо.
Наперекор метели,
Наперекор зиме,
Важнее нет им цели —
Гнездо у них в уме.
В уме очаг, потомство,
Даль, высота, полет.
У птицы нет притворства,
Она о том поет.
Особенно отличен
На это дело клест,
В пернатом царстве птичьем
Сам-друг ему мороз.
Выводит деток малых
Он даже в январе.
И нет ему скандала,
Что стужа на дворе.
Сидит себе на елке
И гнездышко чинит
Под завыванье волка,
Под пение синиц!
* * *
У метели рукава
Горностаевые.
На сравнении на этом
Я настаиваю.
У метели ворот — выдра,
Да нещипаная.
В закромах богатство мира,
Ох, несчитанное.
Сосчитай-ка озимь в поле,
Да по перышку!
Миллионам чисел надо
Мчать по полюшку.
У метели шуба с шумом,
С белой проседью.
Как она гарцует в паре
С белой лошадью!
Выступает балериной
Невесомою
Над рязанскою равниной,
Над соломою.
Улю-лю! И раскидала
Стон пронзительный,
И в Рязани напугала
Телезрителей!
Расплела седые клоки
На две стороны,
А над нею, как пророки,
Черны вороны.
Хватит каркать!
Сбила наземь
Нечисть с крыльями.
И в решительном экстазе
Тут же скрыла их.
И метет, метет, метелит,
Стонет в радости.
И ложится светлой тенью
Людям на душу!