Смолкла кукушка,
Не слышно зорянки.
Видно, у них
Голоса не в порядке.
И муравьи
Присмирели на кучах.
Дождик, наверно,
Увидели в тучах.
Но, невзирая
На хмурость и пасмурь,
День очень ласковый,
Теплый, прекрасный.
Все оживает,
Растет и добреет,
Время такое,
Что каждого греет.
Каждому шепчет
Весенние сказки,
Каждому дарит
Надежды и ласки.
Травы
Вл. Солоухину
I
Моя трава не безъязыка,
Живут в ней сердце и душа.
Ее зеленая музыка
Всегда звенит в моих ушах.
Трава нежна, трава шелкова.
И на футболе, где азарт,
Зачем ты ходишь бестолково
И мнешь ее?! Вернись назад!
Трава от солнца изумрудна,
На ней роса, как зеркала.
Мне без травы на свете трудно,
Мне звон строки она дала!
Россия — поле, и равнина,
И бесконечно дальний луг.
На нем растет трава-трави́на,
Мы вместе, нет у нас разлук!
II
Трава моя милая и луговая,
Такая зеленая и удалая!
Трава моя тихая, робкая ночью,
Тебя в темноте узнавал я на ощупь.
Шинель подстилал
И с винтовкой ложился,
Был рад, что солдатской
Махоркой разжился.
Трава моя нежная,
Тоненький шелест,
Как преданно ты
Подо мной себя стелешь.
Как мягко сгибаешься,
Нежно лелеешь,
Как служишь солдату,
Себя не жалеешь!
Трава моя,
Мудрая книга эпохи,
Признайся, скажи мне,
О чем твои вздохи?!
Чаепитие в Язвицах
Самовары на столах,
Семьи в сборах и в согласье,
У невест на рукавах
Петухи поют о счастье.
С блюдца пьют, как из реки,
Седовласые Гомеры,
Язвицкие старики,
Водохлебы, водомеры.
Двадцать чашек дед мой пьет,
Ухает болотной выпью.
Двадцать первую нальет,
Поглядит и тоже выпьет.
Десять чашек я могу,
Это мне пустяк, полдела.
Дом срублю на берегу,
Чтобы ты мне песни пела.
Чтоб ходила босиком
По сосновому настилу
И, шумя своим крылом,
Целовала с жару, с пылу.
Говорила бы: — Чаёк
Заварю тебе, Викторка! —
Сердце: ёк! Сердце: ёк!
Как заведенная моторка!
Молдаваночка
Клаве Албу
Ты изящна, ты легка,
Взгляд серьезный и веселый.
Тяжелее облака
Те, что вовсе невесомы!
Чернозем твоих волос
Дышит нежностью и хмелем,
Ароматом чайных роз,
Майским месяцем апрелем.
Ты мелькаешь то в саду,
То под деревом орехом,
Вся в согласии, в ладу,
Вся наполненная смехом.
Вся звенящая, как зной,
Вся горячая, что лето,
Вся как замысел сквозной,
Как создание поэта.
Я с тобою рядом был,
Сердце в рельс тревожно било.
Не скажу, что полюбил,
Ну, а все же что-то было!
Чудо-возраст — двадцать лет.
Для него цветут вербены.
Молдаваночка, мой свет,
Погребены, Погребены!
Унгены
— Унгены! Унгены!
Унгены! Унгены!
Вагоны, колеса и рельсы поют.
Они догадались, что был я в Унгенах
И слышал, какие там песни поют.