* * *
Я заметил: ты капризна,
Раздражительна порой.
Но любовь не только тризна
И не только пир горой.
У любви бывают будни
И глухие вечера.
Пережить их очень трудно,
Пережил — и с плеч гора!
Мне милы твои капризы,
Я от них не жду беды.
Я их сравниваю с бризом,
С легкой ломкою воды.
Если любишь — все прощаешь,
Каждый вечер встречи ждешь.
Мелочей не замечаешь,
В крупном плане все берешь!
* * *
Утренний твой голос мне как солнышко.
От звонков твоих я не устал.
Алевтина, милая Аленушка,
Ты не спишь — и твой царевич встал.
Взял он в руки тонкую, напевную,
Золотую, нежную свирель.
Заиграл — и сказочной царевною
Зацвела в снегах зимы сирень.
Зайцы-русаки сбежались на поле,
Испугались: — Почему весна? —
А сосульки все подряд заплакали,
Выкрикнули вдруг: — Она пришла!
А медведь в берлоге лапы вытянул,
Сладко потянулся: — Э-хе-хе! —
Снег из-под себя лежалый выкинул.
— Жарко мне, — сказал, — в моей дохе!
Вот и ты в весеннем легком платьице
Вышла в заповедные луга,
А в твоих ресницах солнце прячется,
Заодно и я там, твой слуга!
* * *
Что-то в музыке поминальное,
Что-то щемящее сверх понимания,
Что-то грустное, что-то печальное,
Что-то пустынное до одичания.
Что-то скифское и курганное,
Чернобыльное и полынное,
Первородное, первозданное,
Богатырское и былинное.
Что-то смелое, и решительное,
И прямое, как высота,
Что-то самое значительное —
Человечность и доброта!
* * *
Просыпаюсь, а в сердце живет человек,
Он смеется, грозит мне, как мама, за шалости,
И в годах у меня, как в горах, тает снег,
И как не было спячки, хандры и усталости.
Песни! Песни в душе! Бой и звон родника,
С водопадом, с морями, с горами братание,
Я как мамонт, душа моя из ледника
Начинает немного, немного оттаивать.
Это ты, мой спаситель, мой ангел, мой друг,
Спутник милый, так искренно мною согретый,
Мой щемяще доверчивый клятвенный звук,
Долетевший с балкона Ромео — Джульетты.
Я — ребенок. Я радуюсь. Плачу. Грущу.
Окликаю тебя с заповедного луга,
А чего я на нашей планете ищу?
Только друга! Единственно верного друга!
* * *
Мне твой голос как спасение,
Пробуждение от сна.
Я хожу как ночь осенняя,
Твой звонок, и я — весна!
Я — черемуха цветущая,
Работящая пчела,
Все ненужное, гнетущее
Сразу вон! И все дела!
Ручейки звенят и прыгают,
Пьяные грачи орут,
Сильной, серебристой рыбою
Глубины речек бьют.
Все тока тетеревиные —
Поди останови! —
Исполняют нам старинные
Романсы о любви.
Ты идешь весенней просекой,
Смеешься: — Это я! —
И к тебе в объятья просится
Поэзия моя!
* * *
Оркестр запел что-то нежное, нежное,
Что-то гордое, одинокое.
То ли море ко сну отходило безбрежное,
То ли поле просыпалось широкое.
То на веслах шел я по Дону великому,
То с косою отточенной плыл по раздолию.
То журавли надо мною курлыкали,
То я сам свистел соловьем-разбойником.
То спешил на коне в голубые, ковыльные,
Мной открытые новые, нежные дали,
То твои невозможно прелестные, сильные
Крылья белые шею мою обвивали.