— Вы! — воскликнул с удивлением и радостью дон Мариано. — Боже мой, Боже мой! Так она в безопасности, она спасена!.. Где же она? Скажите, в каком месте скрывается моя любимая дочь?
— Понятно, что я не мог возить ее с собой, ожидая дона Эстебана и его шпионов, следивших за всеми моими действиями. Скрыв в надежном месте донью Лауру, я навлек на себя все преследования. Вот каким образом в этом паланкине была заперта донья Лаура до Тубака. Раз или два ее могли заметить в нем посторонние люди. Этого было достаточно, с тех пор все полагали, что она постоянно со мной. Благодаря моему старанию держать паланкин плотно закрытым и никого к нему не подпускать (таким образом я старался заманить врагов подальше в прерии и наказать их), мои планы удались вернее расчетов дона Эстебана: Бог помогал мне… Теперь, когда преступник наказан, донье Лауре нечего более опасаться; я сообщу вам, где она скрывается, и проведу вас к ней.
— Да будет благословен Бог! — в неописуемой радости воскликнул счастливый отец. — Моя дочь спасена! Наконец-то я ее увижу!
— Она погибла, если вы не поспешите! — проговорил вдруг чей-то глухой голос.
Все трое с ужасом обернулись к выходу. Приподняв полог палатки, там стоял Вольная Пуля, с бледным, окровавленным лицом и в разорванной одежде.
Глава XXIII
ЛЕТУЧИЙ ОРЕЛ
Индейцы по своей жизни и воспитанию имеют самый подозрительный и недоверчивый характер. Лишь только Верный Прицел произнес приговор над доном Эстебаном, как среди охотников начался небольшой беспорядок: ряды их смешались, они принялись рассуждать и спорить между собой. Летучий Орел воспользовался этим переполохом, сделал знак Дикой Розе, призывая ее следовать за собой, и тихонько и незаметно от всех скрылся вместе с ней в зарослях кустарника. Минут через двадцать, основательно углубившись в чащу леса, они наконец остановились и стали выбирать место, где бы им удобнее было укрыться от случайной встречи, как вдруг неподалеку послышался громкий шорох и треск ломавшихся сучьев. Индеец, схватив свой аркан, бросился в ту сторону и, подкравшись к тому месту, откуда происходил шум, неожиданно увидел перед собой великолепного коня. В ту минуту, когда испуганное животное готовилось ускакать в чащу, аркан свистнул в воздухе, и индеец с гордостью взглянул на пойманного им превосходного арабского скакуна, принадлежавшего дону Эстебану и убежавшего от него во время схватки.
Подведя коня к Дикой Розе и налюбовавшись им, вождь уселся на траву и глубоко задумался.
— Вот и они! — воскликнул вдруг индеец, быстро вставая. — Слышишь?
— Да, — сказала молодая женщина, — я слышу лошадиный топот.
— Это бледнолицые возвращаются в свой лагерь.
— Мы пойдем за ними?
— Никогда Летучий Орел без причины не сворачивает с выбранного раз пути. Один бледнолицый друг Летучего Орла в настоящую минуту находится в опасности, надо поспешить, чтобы спасти его, или отомстить за его смерть.
— Я готова идти за вождем.
— Пойдем, уже пора.
Индеец вскочил на коня, а Дикая Роза пошла за ним — индианки во время преследования врагов никогда не ездят ни с мужьями, ни с братьями; в своих семьях они исполняют все тяжелые работы, в пути переносят все его трудности без малейших жалоб. Они немедленно направились к той поляне, где был зарыт осужденный.
Не дойдя до нее нескольких шагов, они услышали выстрел.
— Что там происходит? — проговорил индеец. — Неужели я обманулся?
Немедленно сойдя с коня, он передал узду своей жене, приказав ей издали следить за ним, а сам поспешил на поляну, обеспокоенный выстрелом и не зная, чему его приписать. Он опасался несчастья с другом и торопился рассеять свои подозрения.
Выбравшись на поляну, он осторожно раздвинул ветви и принялся вглядываться в темноту. Вдруг в глубочайшей тишине раздались торопливые шаги, ближайшие кусты с шумом раздвинулись, и человек, словно демон, проскочил мимо него с необыкновенной быстротой и пропал в темноте.
Тяжелое предчувствие сдавило сердце краснокожего, он хотел было пуститься за незнакомцем, но передумал.
— Посмотрим прежде, что случилось с приговоренным, — прошептал он, — а этот человек от меня не уйдет, я найду его, когда будет нужно.
Вождь быстро подошел к тому месту, где была вырыта яма. Она была пуста, дон Эстебан пропал; вблизи ее вниз лицом и без малейшего движения лежал человек. Летучий Орел наклонился к нему и внимательно прислушался.
— Я так и знал! — прошептал он, выпрямляясь с презрительной улыбкой. — Этого следовало ожидать, бледнолицые — настоящие старые болтливые бабы, неблагодарность их порок, мщение же есть добродетель краснокожих.
Вождь стоял перед раненым, устремив на него задумчивый взгляд.
Вдруг он почувствовал, что кто-то положил руку на его плечо, и услышал робкий голос:
— Этот бледнолицый — друг Седой Головы, который спас Летучего Орла. Вождь узнал его?
— Дикая Роза знает этого охотника? — спросил индеец.
— Дикая Роза видела, как храбро он спас друга вождя два дня тому назад.
— Моя жена говорит правду, — ответил индеец, — это храбрый воин, у него честное сердце, он друг краснокожих. Летучий Орел — великий вождь, прославившийся своим великодушием, он не оставит бледнолицего на растерзание волкам.
— Летучий Орел — великий воин своего племени, в его голове много ума, он делает хорошее дело.
— Осмотрим раны этого человека, — с самодовольной улыбкой произнес Летучий Орел.
Дикая Роза зажгла сучок орехового дерева, оба склонились над раненым и при свете факела внимательно осмотрели его.
Вольная Пуля был неопасно ранен в голову ударом рукояткой пистолета; от сильной потери крови он впал в беспамятство, и если бы не индеец, подоспевший вовремя, охотник был бы заживо растерзан хищными зверями, вышедшими на ловлю добычи.
Все индейцы, отправляясь в путь, берут с собой на перевязи сумочку вроде охотничьей, которую они называют «сумкой для лекарств»; в ней они хранят все необходимые средства для излечения ран, получаемых в сражениях, хирургические инструменты и порошок для лечения лихорадки.
Осмотрев рану Вольной Пули, вождь выказал удовлетворение; он принялся немедленно ее перевязывать, прежде обмыв и приложив известные ему травы. Через десять минут' после перевязки охотник глубоко вздохнул, открыл глаза и сел, осматриваясь по сторонам, как человек, с испугом очнувшийся от глубокого сна и не понявший еще, где он и что с ним случилось.
Но организм Вольной Пули был очень крепким, бессознательное состояние охотника продолжалось недолго, скоро мысли его пришли в порядок, он вспомнил о происшедшем, об измене, совершенной в отношении его человеком, спасенным им.
— Благодарю, краснокожий, — сказал он слабым голосом, протягивая вождю руку.
— Как чувствует себя брат мой? — спросил тот, дружески сжимая ее.
— Мне так хорошо, как будто ничего не произошло.
— О-о-а! Брат мой отомстит своему врагу?
— Уж положитесь на меня, изменник не ускользнет, это так же верно, как и то, что я зовусь Вольной Пулей, — ответил охотник решительно.
— Брат мой убьет врага и повесит его волосы перед входом в свой шалаш.
— Нет-нет, вождь, так мстят краснокожие, но не бледнолицые.
— Как же поступит мой брат?
Охотник улыбнулся и через несколько секунд ответил вопросом на вопрос индейца.
— Сколько времени прошло с тех пор, как я здесь? — спросил он.
— Около часа, не больше.
— Слава Богу! Мой убийца не должен уйти далеко.
— Что же хочет сделать брат мой?
— Пока что не знаю; положение мое очень щекотливое, — ответил Вольная Пуля, задумчиво качая головой. — Побуждаемый порывом сердца и воспоминанием об услуге, оказанной мне очень давно, я совершил поступок, который может быть объяснен различно. Сознаю, что я сделал ошибку… Между прочим, признаюсь вам, вождь, меня сильно волнует и то, что я подвергнусь упрекам своих друзей: в мои-то года, с седыми волосами, тяжело услышать, что ты сглупил, как мальчишка.