Испуганные краснокожие с криком бросились в разные стороны.
— В погоню за ними! — крикнул дон Лео, устремляясь вперед.
— Остановитесь! — сказал Верный Прицел, удерживая его. — Оставьте этих негодяев, мы их еще найдем.
Дон Лео понял необдуманность своего поступка и с сожалением остановился.
Всеобщее внимание обратилось тогда на пленника, лежавшего на земле.
— Посмотрим, кто же это у нас остался… Эге! Да это наш беглец! — воскликнул Верный Прицел.
Действительно, на земле лежал Доминго. У негодяя была сломана нога. Предвидя ожидавшую его участь, он, не отвечая на вопросы, стонал от боли.
— Было бы добрым делом покончить с этим негодяем и тем прекратить его мучения, — заметил дон Мариано.
— Не спешите, — ответил охотник, — всему свой черед; пусть Летучий Орел расскажет нам, как он его встретил.
— Да, это очень важно, — добавил дон Лео.
— Ваконда навел меня на него, — ответил вождь. — Я так внимательно высматривал его следы, как только позволяла темнота, и уже возвращался к вам, измученный двухчасовыми бесплодными поисками, как вдруг на меня напали более десяти человек апачей. Этот беглец был во главе нападающих. Он выстрелил в меня, но промахнулся. Я ответил ему тем же, но только удачнее — он упал. Я тотчас же наступил ему на грудь, чтобы он не ушел, и в ожидании вас защищался изо всех сил. Я все сказал.
— Ей-Богу, вождь! — воскликнул охотник. — Вы храбрый воин! Этот негодяй, убежав от нас, присоединился к этим хищникам и, вероятно, подкрадывался к нам, чтобы убить во время сна.
— Но поскольку он найден, то это значит, что все закончилось благополучно, — заметил дон Мариано.
— Да, да, — проговорил раненый, приподнимаясь на локте и ядовито усмехаясь, — я знаю, что умру, но знайте, что я уже отомстил!
— О чем ты говоришь, негодяй? — воскликнул дон Мариано.
— Я говорю о том, что ваш брат все знает и разрушит теперь все ваши планы.
— Гадина! Что плохого я тебе сделал, что ты так поступил со мной?
— Вы ничего дурного мне не сделали, — ответил мексиканец с демоническим смехом, — но, — прибавил он, указывая пальцем на дона Лео, — вот его я давно ненавижу!
— Так умри же, негодяй! — воскликнул в крайнем раздражении молодой человек, приставляя дуло своего ружья ко лбу раненого.
Летучий Орел отвел ружье в сторону.
— Оставь этого человека мне, брат мой, — сказал он.
— Хорошо, — сказал дон Лео, — но только с условием: чтобы он умер.
— Да, — ответил индеец со зловещей улыбкой, — я поступлю с ним так, как поступают с пленными апачи.
И действительно, замучив предателя до полусмерти, он презрительно оттолкнул его ногой и обратился к товарищам:
— Отправимся теперь, — сказал он.
Его спутники молча пошли за ним, пораженные всем увиденным. Час спустя они присоединились к Вольной Пуле.
С восходом солнца Летучий Орел подошел к Верному Прицелу и слегка дотронулся до его плеча.
— Что вы?.. — спросил охотник, просыпаясь.
— Вождь пойдет к Дикой Розе, — спокойно ответил команч.
И он удалился.
— А ведь есть что-то привлекательное в этих грубых натурах, — прошептал охотник, провожая его взглядом.
Глава XXIX
ИСЦЕЛИТЕЛЬ
Через два часа после восхода солнца Летучий Орел вернулся в лагерь; с ним пришла и Дикая Роза. Все тотчас же окружили их, желая услышать новости.
Молодая индианка не много узнала. Все ее сведения заключались в следующем: обе мексиканки находились еще в городе; Олень был в отсутствии, но возвращения его ожидали каждую минуту.
Сведения эти, как ни были они коротки, все же утешали: теперь охотники знали, что враги еще ничего не успели предпринять. Необходимо было опередить врагов и похитить девушек прежде, чем враги сумели бы помешать им.
Но чтобы освободить девушек, необходимо было проникнуть в город и отвратить все трудности, кажущиеся с первого взгляда непреодолимыми.
В эту серьезную минуту всеобщие взгляды обратились на Летучего Орла. Вождь улыбался.
— Час настал, — сказал он, — мои бледнолицые братья требуют от меня жертвы, какой только могут просить они от вождя: они хотят, чтобы он провел их в последнее убежище индейской религии, в главное святилище, где еще всецело властвует закон Монтесумы — величайшего, могущественнейшего и несчастнейшего из всех монархов, управлявших Мексикой. Однако, чтобы доказать моим бледнолицым братьям, какая красная кровь течет в моих жилах и как чисто и безоблачно мое сердце, я сделаю для них то, что обещал им. У Летучего Орла не лукавый язык: что он сказал, то и сделает; он проведет великого белого охотника в Небесный город. Но братья мои должны забыть, что они храбрые воины, только хитростью могут они выиграть дело… Великий белый охотник слышал слова вождя. Решился ли он довериться его опытности и осторожности?
— Я буду действовать по вашему указанию, вождь, — ответил Верный Прицел, — и обещаю всецело повиноваться вам.
— О-о-а! В таком случае через два часа брат мой будет в Небесном городе.
— А вы, друзья, будьте наготове, чтобы явиться по первому сигналу. Лишь только вы услышите крик водяного голубятника, повторенный три раза с равными промежутками, то уж не медлите.
— Понятно, — ответил Вольная Пуля, — положитесь в этом на нас.
— Прежде всего белый охотник должен переодеться, — сказал Летучий Орел, — в одежде бледнолицых он не проникнет в Небесный город.
— Справедливо, переодевание необходимо. Подождите минутку.
Он тотчас вытащил из кармана бритву и сбрил бороду и усы.
Дикая Роза отошла в чащу кустов, чтобы не присутствовать при переодевании охотника.
Между тем вождь сорвал несколько плодов одного из растений, в изобилии растущих в лесу, надавил немного сока и вымазал им все лицо и тело Верного Прицела. Потом индеец, как умел, нарисовал у него на груди священную черепаху, окруженную фантастическими украшениями, не имевшими в себе ничего воинственного, и изобразил их также на лице охотника. Волосы его он собрал на макушке в пучок и спереди вколол в них перо попугая.
Окончив эти приготовления, Летучий Орел спросил европейцев, как они находят своего товарища.
— Ей-Богу, — наивно ответил Вольная Пуля, — если бы я не присутствовал при этом превращении, то никогда бы его не узнал… По этому поводу я припоминаю одно странное происшествие, случившееся со мной в тысяча восемьсот тридцать шестом году. Представьте себе…
— А вы что скажете? — бесцеремонно перебил охотника индеец, обратившись к дону Лео.
Тот без смеха не мог взглянуть на Верного Прицела.
— Я нахожу его просто ужасным, — сказал молодой человек, — он до такой степени похож на краснокожего, что, я уверен, он может смело рискнуть.
— О-о-а! Индейцы очень хитры, — проговорил вождь, — если же брат мой проникнется духом лица, которое он должен представить, то бояться ему нечего.
— Но я еще не знаю, какое лицо назначено мне изображать!
— Брат мой сделался теперь великим исцелителем.
— Ей-Богу! Какая славная мысль! С этой обязанностью я могу повсюду проникнуть.
Команч улыбнулся, утвердительно кивнув головой.
— Я буду слишком неловок, если дело мне не удастся, — продолжал охотник, — но так как я доктор, то должен запастись необходимыми лекарствами.
Говоря это, Верный Прицел вынул из карманов своих панталон все, что не относилось к его новому званию, оставив при себе только дорожную сумку и ящик с лекарствами, всегда находившийся при нем, и повернулся к вождю.
— Я готов, — сказал он ему.
— Хорошо. Я с Дикой Розой пойду вперед, чтобы облегчить проход моему брату.
С согласия охотника индеец подозвал свою жену и, простившись со всеми, ушел вместе с ней.
Лишь только вождь скрылся в зеленой листве, охотник стал в свою очередь прощаться с друзьями. Кто знает! Быть может, он видел их в последний раз!
— Я провожу вас до опушки леса, — сказал ему дон Лео, — и по дороге мы получше оговорим те средства, какие мне необходимо будет употребить, чтобы быть в состоянии явиться к вам на помощь по первому зову.