— Ты и цветы подходите друг другу.
Она кивнула.
— В течение восьми месяцев все было в порядке. Моя работа мне нравилась, и платили неплохо. Но в один прекрасный день Спераца пригласил меня к себе. В его кабинете находились Киллиано и Флаггерти. Они внимательно осмотрели меня, затем стали шепотом переговариваться друг с другом. Киллиано заявил, что я подхожу по всем статьям, потом он и Флаггерти ушли. Спераца пригласил меня сесть и сразу предложил тысячу долларов, если я соглашусь выполнить то, что он попросит. В тот момент я даже не знала, о чем пойдет речь. Он мне объяснил, что ты очень важный гость, и по причине, которую мне знать не обязательно, я должна составить тебе компанию. Если я хорошо справлюсь с работой, то получу деньги и билет домой.
— И что ты об этом подумала?
— Я не знала, что и думать. Деньги были очень большие, а я очень хотела вернуться домой. Но по тому, как Спераца говорил об этом, что-то подсказывало мне не соглашаться. Передо мной ставилась задача, чтобы я любой ценой попала в твой номер и даже легла в постель. Я не должна буду беспокоиться на этот счет, так как тебя усыпят наркотиками. Необходимо, чтобы я провела ночь в твоей спальне. Я подумала, что речь идет о разводе и тебя пытаются шантажировать. Мне это не понравилось, и я отказалась. — Она задрожала, глядя на освещенный луной берег. — Он пытался меня убедить, но чем больше настаивал, тем решительнее я отказывалась, убежденная, что за всем этим кроется что-то подлое. Убедившись, что слова на меня не действуют, он предложил проехаться с ним. — Она замолчала и посмотрела на руки. Я не торопил ее. Спустя некоторое время она продолжала: — Он привез меня к дому на набережной. Взглянув на отвратительную старую каргу, на девиц, глазевших на меня с лестницы, я тут же поняла, какого рода это заведение.
Я протянул ей сигарету. Несколько минут мы молча курили.
— Он припугнул, что поместит тебя туда, если ты будешь упорствовать, не так ли?
Она утвердительно кивнула.
— Мне ничего не оставалось, как согласиться, и он отвез меня в казино, но пригрозил, что за мной будут наблюдать.
— А что произошло, когда я потерял сознание?
— Они предупредили, что бренди напичкано наркотиками. Когда ты потерял сознание, я впустила Спераца и Флаггерти. Они осмотрели тебя и уложили на кровать. Затем сказали, чтобы я легла рядом и оставалась до утра. Я была так напугана, что во всем слушалась их, хотя и была уверена, что произойдет нечто ужасное. Я слышала, как они ходили по гостиной, и теперь знаю, что там делалось. Я не сомкнула глаз всю ночь, а утром… Ты знаешь, что произошло потом…
Я подошел к ней.
— И все же ты не оправдала их надежд, — сказал я. — Почему? Почему ты пошла на такой риск?
Она отвела глаза.
— Я не могла обвинить невинного человека в убийстве… Кроме того, я же сказала, что буду на твоей стороне, помнишь?
— Помню. И все же ты замешана в этом деле. Я не хочу тебя винить, но ты все же играла в их игру.
— Но я же перешла на твою сторону.
Я повернул ее лицо к себе, внимательно вглядываясь в глаза.
— Я могу влюбиться в тебя.
Она обняла меня.
— Со мной это уже случилось, — прошептала она, целуя в шею. — Я не могу скрывать это. И не хочу, чтобы они причинили тебе зло.
Мы ласкали друг друга. Действительно, любить — это приятное занятие!
— Но что мне делать с тобой? — наконец спросил я.
— Делать? — она села, ее глаза испуганно смотрели на меня. — Что ты имеешь в виду?
— Могу я оставить тебя здесь? Как ты переносишь одиночество?
Она вцепилась в мою руку.
— Что ты собираешься делать?
— Ну, ты же не глупый ребенок. У меня достаточно дел. Прежде всего займемся Киллиано. Помнишь его? Такой маленький, похожий на Муссолини.
— Но ведь ты не вернешься в Парадиз-Палм?
— Разумеется, вернусь. Я приехал сюда лишь с целью поместить тебя в надежное убежище.
— Ты сошел с ума! — закричала она. — Что ты можешь, один против всех этих людей?
— Пусть это будет для тебя сюрприз, — улыбаясь, ответил я. — Нас обвиняют в убийстве. Прежде всего я ликвидирую это обвинение. Пока я не найду убийцу Херрика и не заставлю сознаться в этом преступлении, мы не будем в безопасности.
— Но ты не можешь вернуться один! — с ужасом воскликнула она.
— Я вернусь туда, и как можно скорее, — твердо сказал я. — Единственная вещь, в которой я должен быть уверен, так это то, что ты в безопасности.