Пишу для «Нов<ого> вр<емени>» рассказ. Описываю одну поганую бабу*.
Вчера один коршевский актер просил меня протежировать ему в Вашем магазине: приобрести Тургенева с уступкой. Я сказал, что Тургенев издание не Ваше и что моя протекция ни к чему не поведет. Так ли я поступил?
Сердечный привет всем Вашим.
Ваш А. Чехов.
(обратно)Чехову Ал. П., 16 ноября 1888*
533. Ал. П. ЧЕХОВУ
16 ноября 1888 г. Москва.
16 ноябрь.
Любезнейший боцман!
Посылаемая доверенность открывает пред тобою следующие радужные перспективы*:
1) Ты пойдешь в Академию наук и получишь там 500 лавров. Как войти в канцелярию Академии, у кого там спросить и как выйти — всё это знает Алексей Алексеевич Suvorini filius[6], к которому и обратись за разъяснениями. В Академии попросишь от моего имени, чтобы тебя сделали академиком.
2) На случай, если какая-либо из моих пьес ненароком попадет на казенную сцену или буде какая-нибудь частная сцена пожелает ставить «новинку» моего сочинения, я уполномочиваю гг. начальствующих лиц, директоров и антрепренеров вести переговоры с тобою, условия заключать с тобою и гонорар платить тебе. Если в Александринке пойдет мой «Медведь», то ты можешь испробовать силу доверенности: дирекция заключит контракт с тобою. Примечание раз навсегда: буде какая-либо из дирекций пожелает купить какую-либо мою пьесу, то таковое желание отклоняй, хотя бы тебе давали миллион. Я желаю получать проценты со сбора (2% за каждый акт). Гонорар будешь получать всякий раз по особому моему на то повелению.
Возлагаю на тебя все эти приятные обязанности не столько из желания доставить тебе удовольствие, сколько из уважения к твоим родителям.
Вексель и извещение о незаконном браке получил*. За то и другое благодарю. Первое уже потратил, а от второго жду новой интереснейшей эпопеи с киндерами, переселениями, каломелями и проч.
Аверкиев ничего не может знать о «Северном вестнике»*. Он тут ни при чем. Хрипит и больше ничего.
«Родина» объявляет, что в ней будет сотрудничать какой-то М. Чехов. Не Митрофан ли?*
Пьеса, поставленная на казенной сцене, ни в каком случае не может идти в частных театрах. Стало быть, что идет в Александринке или что имеет идти там, ни в каком разе не может быть допускаемо к представлению на частной сцене. О всякой новой пьесе буду извещать. К числу пьес, предполагаемых к постановке на казенной сцене, пока относятся две: «Медведь» и «Лебединая песня (Калхас)». Театральные дела мои держи в секрете. Никому ни гу-гу… Еще одно сказание: по театральным делам сам никуда не ходи и сам ничего не вчиняй, а жди, когда к тебе обратятся или позовут. Требовать, буде понадобится, можешь, сколько угодно, но просить не моги.
Пьесы, не законтрактованные казенной дирекцией, подлежат ведению агентов Драматического общества, а потому, буде на афише частного театра узришь какого-нибудь «Крокодила всмятку, или Ай да дядя!» моего сочинения, то не бей в набат, а сиди спокойно в нужнике.
Если пожелаешь написать пьесу, то пиши.
Все наши здравствуют. Маша поссорилась с Эфросой* и дружит теперь с другими. У нас бывает теперь Ленский (А. П.) с женой, очень похожею на Каролину Егоровну в молодости; с этой Каролиной, кажется, затягивается у одного Mà канитель вроде дружбы.
А сегодня у нас стирка.
А. Чехов.
Зажилив 68 рублей, ты только исполнил этим 68/100 частей моего желания.
С премией возьми и бумагу. Без бумаги не бери. Нада.
Сообщи свой домашний адрес.
(обратно)Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 16 или 17 ноября 1888*
534. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
16 или 17 ноября 1888 г. Москва.
Johannes Leonis filius![7] Посылаю Вам, как обещал, 2 экз. «Медведя»: один для Смоленска*, другой отдайте, кому знаете.
Спасибо за письмо. Если произойдет смущение*, если Абаринова и Савина уступят друг другу и, таким образом, посадят моего «Медведя» на мель, то пусть так и будет. Пойдет — хорошо, не пойдет — не нужно. Торопиться не следует.