— Если ты все знаешь, то зачем спрашиваешь?
— Не сердись. Если мы будем работать вместе, ты должна доверять мне. Необходимо, чтобы я знал все.
Она ничего не ответила.
— Я скажу тебе кое-что еще. Разыскивая пишущую машинку, я наткнулся на пачку писем в ящике стола. Прочитав их, я многое узнал о тебе. Ты получила дюжину предложений от людей, которые гораздо приятнее Зерека. У тебя был огромный выбор, но ты почему-то остановила его на этом уроде. И до сих пор с ним. Вначале я ничего не мог понять, но сейчас дело проясняется. Ты не могла отказать Зереку, хотя он страшен, как смертный грех. Совершенно очевидно, он держит тебя на крючке. Вот почему ты хочешь его убить, заставив тем самым замолчать раз и навсегда.
Она села, ее халатик распахнулся. С белым, как свежевыпавший снег, лицом, она сжимала и разжимала кулачки.
— Это примерно так, Фрэнки. И что ты теперь намереваешься делать?
— У меня два пути. Первый — поскорее уехать из этого дома, предоставив тебе в одиночку играть в отравительницу. В этом случае у тебя совершенно нет шансов, и мне тебя жалко. Ты слишком красива, чтобы гнить в тюрьме. Второй — я остаюсь. Но нужно доверять друг другу. Я не хочу знать, чем он держит тебя при себе, но вот где он прячет бриллианты, ты должна мне сказать. А уж после этого я постараюсь придумать способ, как уничтожить этого пигмея. Сколько ты мне заплатишь за то, чтобы я убрал его?
Она раздумывала.
— А сколько ты хочешь?
— Все. И тебя в придачу, чтобы тратить деньги вместе.
— Ты серьезно?..
— Очень серьезно.
— Они в сарае, Фрэнк. Я не знаю, где точно, нужно будет искать.
— Ты уверена?
— Вскоре после нашего переезда сюда он заперся на некоторое время там, прихватив лопату.
— Теперь обсудим мое предложение?
— Ты сможешь… проделать это аккуратно и без риска, Фрэнк?
— Так должно быть. Если я буду видеть хотя бы малейший изъян в плане, я откажусь от него. Моя голова стоит значительно больше ста пятидесяти тысяч фунтов.
— Я согласна.
Позже, когда Рита переоделась, мы отправились в сарай.
Я осмотрелся. Это было большое строение, тут можно закопать сорок сундуков. Сено, солома, огромная поленница дров, уголь, курятник, косилка-сноповязалка и мотки колючей проволоки для ограды — все пространство заставлено, занято, закрыто.
— Когда привезли уголь и дрова? До или после?
— После.
— Итак, не исключена возможность того, что бриллианты зарыты именно под углем.
— Да.
Я ударил каблуком утрамбованную землю пола. Она была тверда, как цемент.
— Он пользовался лопатой или киркой?
Она виновато посмотрела на меня.
— Я забыла.
Без кирки рыть эту землю было невозможно, но я ничего не сказал Рите. В отсеке для инвентаря кирки не было.
Совершенно очевидно, Рита лжет. Бриллианты не могли быть зарыты в сарае. Я сразу не поверил, когда она сказала, что они здесь, а сейчас воочию убедился в этом. У Зерека не было никакого резона прятать клад под тоннами угля или поленницей дров. У него не хватило бы сил и времени быстро вырыть их в экстренном случае.
Я расстроился, конечно, и стал обдумывать ситуацию. А Рита? Пусть пока думает, что я поверил в ее басни.
— Будет нелегко найти сокровища. Ты действительно уверена, что это здесь?
— Абсолютно!
Я подошел к ней и заглянул в глаза.
— Нужно будет вытащить отсюда все, что здесь лежит. На это уйдет целая неделя.
— У нас будет достаточно времени, когда мы его уничтожим.
Она беспокоилась лишь о том, чтобы ее муженек нашел свою могилу.
— Хорошо. Раз ты совершенно уверена, что это здесь, нам пока не следует перебрасывать с места на место тонны угля. Пойдем лучше выпьем.
— Он заперся здесь с лопатой и пробыл часа два, а когда вышел, имел совершенно измученный вид, и башмаки его были в земле.
— Выглядит убедительно. У него с собой было еще что-то, кроме инструментов?
— Я в этом не уверена, но, кажется, под пальто у него был сверток.
Про себя я усмехнулся. Ее вранье было так же неубедительно, как и обещания политиков, когда те рвутся к власти.
Дождь стучал в окна спальни, а осенний ветер раскачивал ветки деревьев в саду.
Я лежал на постели, устремив глаза в потолок, с сигаретой между пальцев и напряженно размышлял над происшедшим.
После завтрака я сказал Рите, что хочу обдумать создавшуюся ситуацию в одиночестве.