— Ты вычистил револьвер? — нервно спросила она.
— Разумеется, я же не идиот.
— Но ты брал шесть патронов!
— Ну и что? Неужели ты думаешь, что он заметит отсутствие патрона? — спросил Энсон, глядя на нее.
Она задрожала.
— Так это все же ты! Я…
Он схватил ее за запястье и притянул к себе.
— Это только начало, — он грубо провел рукой по ее спине. Она напряглась, пытаясь отпрянуть от него, но он не позволил. — Ты ведь сама сказала, что готова пойти на все. — Он крепче прижат ее к себе. — Поцелуй меня! — потребовал он. — Ты тоже по уши увязла в этом деле, так что хода назад уже нет. Ну же!
Она заколебалась, потом, закрыв глаза, расслабилась. Когда он прижался губами к ее губам, он почувствовал, что она вся дрожит. Он подвел ее к дивану и грубо толкнул. Она упала на спину, с ужасом глядя на него.
— Нет… Только не сейчас!.. Джон! Нет!..
Увидев, как вдруг страшно изменилось выражение его лица, она закрыла глаза ладонями и, содрогаясь от ужаса, отдалась ему.
— Расскажи о себе, Мэг, — попросил Энсон двадцать минут спустя. Он сидел перед камином в большом обшарпанном кресле, а Мэг все еще лежала на диване. — Ты уж прости, что я такой любопытный. И честно отвечай на мои вопросы. Мне вовсе не хочется, чтобы ты кончила свои дни в газовой камере.
Мэг вздрогнула.
— Почему ты так говоришь. Не пугай меня.
— Пусть уж ты лучше будешь бояться меня, нежели Мэддокса, — продолжал Энсон. — Как только ты предъявишь иск страховой компании, тебя будут проверять буквально под микроскопом. Даже если у тебя будет стопроцентное алиби, тебя будут подозревать во всех смертных грехах. Есть ли в твоем прошлом нечто такое, чего ему не следует знать?
Она нахмурилась, не глядя на него.
— Нет… конечно, нет.
— У тебя нет никакого криминального прошлого?
Она привстала, со злобой глядя на него.
— Нет!
— И у тебя не было никаких неприятностей с полицией?
Она некоторое время колебалась, затем пожала плечами.
— Пару раз получала штраф за превышение скорости… И это все.
— Чем ты занималась до замужества?
— Работала администратором в отеле.
— В каком?
— «Коннот Армз» в Лос-Анджелесе.
— Надеюсь, отель был респектабельный, а не из тех, где сдаются комнаты на час и не задают лишних вопросов?
— Разумеется, нет.
— А еще раньше чем занималась?
Она вновь немного подумала, прежде чем ответить.
— Платная партнерша в ночном клубе.
Энсон насторожился.
— И чем ты там занималась?
— Да так… Составляла компанию одиноким мужчинам. Добивалась того, чтобы они заказывали как можно больше выпивки.
— А теперь аккуратнее, Мэг. Ты водила их домой? Понимаешь, что я имею ввиду?
— Нет!
Некоторое время он изучал ее. Злость в глазах Мэг была настоящей.
— Это точно?
— Говорю же тебе, не водила! — Она уже сидела на кровати. — Неужели этот Мэддокс будет задавать мне эти дурацкие вопросы прежде чем оплатит иск?
Энсон покачал головой.
— Вряд ли. Но если твой иск вызовет хотя бы тень подозрения, он пустит по твоему следу своих лучших детективов. Ты даже и знать не будешь, что он копается в твоем прошлом. А когда у него на столе будет лежать твое полное досье, вот тогда он и решит, стоит ли оплатить иск. Ну а если в досье будет хоть какой-то компромат, тогда держись!
Мэг снова легла. Энсон видел, что она чем-то встревожена.
— Если бы я знала, насколько это сложно, я бы никогда не пошла на такой риск.
— Еще не поздно отказаться, — сказал Энсон. — Неужели ты надеялась отхватить куш в пятьдесят тысяч долларов, не ударив пальцем о палец? Пока ты будешь говорить правду, тебе не о чем беспокоиться. А чем ты занималась до того, как начала работать такси-герлс в ночном клубе?
— Жила с матерью, — ответила она, не глядя на Энсона.
— Ты уже почти год замужем. Это исключительно важно, Мэг. Говори только правду. У тебя был любовник в это время?
— У меня есть ты, — Мэг криво улыбнулась.
— Я не в счет, — сказал Энсон, пристально глядя на нее. — Мы вели себя осторожно и будем поступать так впредь. Я имею в виду кого-нибудь другого… с кем ты была не так осторожна, как со мной.
— Нет… Никого.
— Точно? Если Мэддокс узнает, что у тебя кто-то был, он его из-под земли достанет. Да он спит и видит, как бы разузнать, что женщина, у которой застрахован муж, имеет любовника. А если бедняга муж неожиданно умер, вывод однозначен.
— Никого у меня не было.
— А нет ли кого, кто может засвидетельствовать, что ты была несчастна в браке? Не слышал ли кто-нибудь, что вы ссорились, или что-то в этом роде? Нет ли кого-нибудь, кто бы мог заявить, что ты не питала теплых чувств к мужу?
Она покачала головой.
— У нас не бывает гостей.
— А твой муж не мог сказать это кому-нибудь?
Она еще раз покачала головой.
Откинувшись на спинку кресла, Энсон некоторое время сосредоточенно размышлял. Мэг наблюдала за ним.
— О’кей, — сказал он наконец. — Пожалуй этого достаточно. Но ты действительно сказала мне правду? Сейчас ты этого еще не понимаешь, но мои вопросы очень важны. Как только детективы Мэддокса начнут копаться в твоем прошлом, — а этого не миновать, можешь не сомневаться, — оно должно оказаться безупречным. Ты была со мной откровенной?
— Да… Не будь таким недоверчивым. Я сказала тебе правду!
— О’кей, — Энсон несколько расслабился и вытащил пачку сигарет. Одну предложил Мэг, другую закурил сам. — Теперь переходим ко второй стадии. Твой муж будет здесь завтра вечером?
— Он всегда здесь, кроме понедельника и четверга.
— Я появлюсь у вас где-то в половине девятого. Постарайся открыть мне дверь сама. И мне обязательно нужно попасть в гостиную, иначе успеха не видать. Если к двери подойдет он, то может не пустить меня дальше порога. А на пороге человеку не всучишь страховой полис.
— И все же не обольщайся, что Фила легко можно застраховать. Совсем наоборот.
Энсон встал.
— Твое дело впустить меня в дом. А уж остальное я беру на себя. До завтра.
Она тоже поднялась.
— Джон… Я хочу знать… Это ты застрелил полицейского?
Энсон взял свой саквояж.
— Я же просил не задавать лишних вопросов. — Он посмотрел на нее. — Деньги для уплаты первого взноса у меня имеются… а это главное, что ты должна знать.
Он даже не сделал попытки поцеловать ее, а сразу вышел из дома и направился к машине.
Едва только звук мотора замер вдали, Мэг подбежала к телефону и торопливо набрала известный ей номер. Она долго вслушивалась в длинные гудки, но трубку так никто и не снял.
Следующий вечер выдался теплым. В небе светила полная луна. Все сулило удачу Энсону.
Мэг предупреждала Энсона, что Барлоу не подарок, но он и представить не мог, насколько с ним придется трудно разговаривать. Как большинство слабовольных людей, Барлоу был не только упрям, но и груб.
Мэг впустила Энсона в гостиную, но едва он появился там, как Барлоу с вечерней газетой в руках вскочил с кресла. Энсон буквально физически почувствовал, как его окатило враждебностью, исходящей от этого маленького человечка.
Несмотря на более чем холодный прием, Энсон бойко повел деловой разговор, но Барлоу резко его оборвал:
— Страхование меня совершенно не интересует, никогда не интересовало и не будет интересовать, молодой человек, — с горячностью заявил он. — Вы только понапрасну потратите время — как свое, так и мое. Вы окажете мне любезность, если покинете дом.
Энсон пустил в ход профессиональную улыбку.
— Я проделал долгий путь от Брента специально для того, чтобы повидать вас, мистер Барлоу… Сделайте одолжение, выслушайте меня. Я…
— Какого черта я должен вас слушать! — Барлоу злобно глянул на Мэг, которая стояла в дверях гостиной. — Зачем ты его впустила? Ты же знаешь, я никогда не разговариваю со страховыми агентами!