— Он совершенно здоров и более прежнего наводит на всех страх. Он, должно быть, тут где-нибудь, по близости рыщет, потому что я его видел не далее как вчера. Он заходил сюда с некоторыми из своей шайки пообедать.
— Как же это вы к себе пустили подобного изверга?
— А что прикажете делать? Ведь я один, а он силен.
— И как это до сих пор не нашелся ни один человек между золотоискателями — ведь между ними немало храбрых и отважных людей, — который попытался бы избавить всех от этого чудовища?
— Ну, вот подите! Этот дьявол пользуется таким страшным влиянием на всех, он внушает к себе такой неодолимый страх, что никто не решается вступить с ним в бой. Охотники и золотоискатели уверяют, что он неуязвим, что у него есть заговор против пуль и холодного оружия, который будет действовать до тех пор, пока не наступит срок договора, который он заключил с нечистой силой.
— Это он сам про себя подобные россказни распускает?
— Гм! Кто знает? Как бы силен он ни был, а все же не сильнее четырех человек. А я сам, своими глазами видел, как он дрался один против восьмерых и всех их уложил, а сам остался цел и невредим.
— Стало быть, — сказал, рассмеявшись, Железная Рука, — этот разбойник сам сатана в образе человека.
— Враг силен. И здесь, в пустыне, никто не может сказать, насколько простирается его власть.
— Однако будь он, кто хочет, хоть сам черт, но если этот человек мне попадется на дороге, то, клянусь, я узнаю, в какой цвет окрашена его кровь! — сказал Темное Сердце.
В эту минуту две собаки, присутствие которых оставалось до сих пор незамеченным, напомнили о себе глухим рычанием.
Они вылезли из-за стойки, где, очевидно, лежали, и, подойдя к входной двери, стали обнюхивать порог.
Эти собаки своим видом внушали страх и представляли помесь ньюфаундлендской собаки и красного волка.
Хозяин обожал своих собак и не согласился бы их продать даже за тысячу долларов.
— Ну, собаки, что там случилось? — окликнул он их.
Обе собаки замахали хвостами, еще порычали, глядя на дверь, и, наконец, легли у ног хозяина, не спуская, однако, глаз с дверей.
— Собаки что-то чуют, — сказал хозяин, — для волков они бы не побеспокоились. Кто-то тут рыщет…
В эту минуту обе собаки бросились к дверям и неистово залаяли.
— Цыц! Молчать! — крикнул на них хозяин гостиницы.
Собаки повиновались и пошли на свое место за стойкой.
— Тут что-то неладно, — проворчал хозяин.
Все трое стали внимательно прислушиваться. Прошло несколько минут. Тишина была полная.
— Надо посмотреть! — сказал решительно Темное Сердце и отпер двери.
Великолепное зрелище предстало очарованным взорам наших авантюристов.
Мерцающий свет был разлит по всему небосклону и придавал фантастический колорит резким теням исполинских деревьев, ветви и стволы которых были покрыты вьющимися растениями, разлетавшимися по ветру подобно длинным космам невидимого лесного духа.
Это было северное сияние — явление обычное в той стране.
Было так светло, что двум охотникам и дядюшке Ляфрамбуазу легко было убедиться, что вокруг жилища никого не было.
Они уже хотели войти в дом и запереть двери, как вдруг отдаленное ржание лошади пронеслось в воздухе и заставило их вздрогнуть. В ту же минуту они расслышали далекий гул, похожий на раскаты грома.
— Это конский топот, — сказал Темное Сердце, — скорее войдем в дом и запрем дверь.
Заперев дверь на все засовы и запоры, трое друзей посоветовались между собой и решили не отпирать дверей гостиницы, так как надо было полагать, что это приближался отряд разбойников, рыскающих в прериях. Хозяин же гостиницы был того мнения, что это был Майор со своей шайкой.
— Недаром он тут вчера шлялся, — прибавил он.
— Если так, — сказал Железная Рука, — то спрячьте лампы, заставьте собак молчать, и подождем. Топот теперь ясно слышен, через несколько минут они уже будут здесь.
Лампы убрали в шкаф, и каждый стал тщательно осматривать свое ружье. В эту минуту подъезжавшие на полном скаку неизвестные люди остановились на пол выстрела от гостиницы. Слышно было, как некоторые из них спешились и стали переговариваться на испанском языке.
Они говорили громко, по-видимому, нисколько не опасаясь, что их услышат.
Хозяин тихо подошел к Темному Сердцу.
— Я узнаю голос Майора, — сказал он дрожащим голосом.
— Ага! — проговорил охотник с каким-то странным выражением. — Наконец-то, я увижу этого человека!
Глава II
Пришельцы, по-видимому, совещаясь. Лошади фыркали и били нетерпеливо копытами о замерзшую землю; из лесу доносились визжание и вой волков. В гостинице царила мертвая тишина.
— К чему это так долго толковать, кабальеро? — раздался вдруг сильный и твердый голос. — На пятьдесят миль кругом нам не найти лучшего помещения для задуманного нами дела.
— Тем более, — сказал другой насмешливый голос, — что по крайней мере там и напиться вволю можно.
— Хозяин теперь спит и ни за что не отопрет дверей в такой поздний час, — заметил кто-то.
— Ну сам не отопрет, так мы сумеем войти без его позволения.
— Однако смотрите, не врывайтесь к нему насильно. Ведь он купил у нас право свободной торговли, и мы не должны нарушать данного слова.
— Но ведь мы настоящие кабальеро и за все то, что у него возьмем, коли разобьем, щедро заплатим, начиная с его собственной толстой башки. Нечего раздумывать, войдем без дальнейших рассуждений.
Послышались приближавшиеся шаги, и тот же твердый и решительный голос произнес:
— Стучи крепче, стучи ружейным прикладом! У них, может быть, очень крепкий сон…
— Это голос Майора! — шепнул хозяин на ухо охотнику.
Последний ответил ему после нескольких минут размышления.
— Знаете что, лучше впустить их; хуже будет, если они ворвутся силой.
Хозяин едва удержал крик удивления.
— Да, да! Так будет лучше, мы за все отвечаем, — прибавил Железная Рука, который только что обменялся несколькими словами со своим товарищем.
Хозяин, скрепя сердце, вынул опять из шкафа зажженные лампы, и все трое уселись за стол, как бы продолжая начатую трапезу.
В ту же минуту раздался сильный стук в дверь.
Собаки бросились к двери с неистовым лаем.
— Цыц! Молчать! На место! Боном! Сахура! На место! — крикнул громко хозяин.
Стук в дверь не прекращался.
— Эй! Кто там стучит? — крикнул Ляфрамбуаз.
— Отпирай скорее, mil demonios! Или мы всю твою конуру мигом разнесем, — ответил чей-то резкий голос.
— Извольте-ка отойти от дверей подальше. Вы знаете пословицу: «Береженого Бог бережет».
— Ладно, мы согласны исполнить твое желание, только отпирай скорее, а то…
— Ну! Без угроз, а то ни дверей, ни окон не отопру!
Послышались шаги нескольких удалявшихся людей.
— Отопрешь ты теперь? — спросил Майор.
Хозяин не ответил, он потихоньку отпирал болты одного окна. Оба охотника с ружьями наготове стояли по обеим сторонам окна, собаки стояли возле хозяина, навострив уши.
— Вот! — крикнул Ляфрамбуаз, распахнув вдруг окно.
В ту же минуту четыре рослых человека, которые притаились у стены, вскочили в открытое окно так стремительно, что чуть самого хозяина с ног не сшибли.
— Пиль! Пиль! — крикнул он.
В течение нескольких секунд только слышны были ругательства, крики боли, рычание собак и шум борьбы.
— Ну! Теперь готово, они более не опасны! — крикнул хозяин гостиницы и продолжал стоять у открытого окна, целясь из ружья в Майора, который оставался на дворе. — Сказать правду, вы поступили, как изменник и злодей, Майор! И я не знаю, отчего я вам до сих пор еще не всадил пулю в лоб!
— Не делай этого, Ляфрамбуаз, — возразил, смеясь, Майор, — те упрямцы меня не послушались. Что, они умерли?
— Нет, двое из них почти загрызены собаками, больше ничего.
— Хорошо. Даю тебе мое слово кабальеро — и ты знаешь, что я его всегда держу! — что ты, во-первых, за каждого из них получишь по 1000 долларов, во-вторых, что мы у тебя ничего не поломаем, и, наконец, что сполна заплатим за все, что у тебя будет выпито и съедено. Отпирай же скорее дверь!