— Да, доктор, я еще тогда задумала бежать и скрыться от мужа, когда он однажды попробовал меня отравить, добиваясь от меня денег.
— Отчего вы не просите развода судебным порядком?
— Но если бы мне даже и удалось добиться формального развода, разве это помешает моему мужу меня убить и обокрасть? Понятно, нет. Стало быть, не стоит и хлопотать. Впрочем, каков бы ни был исход процесса, он всегда невыгоден для женщины. Разведенная жена более ни девица, ни вдова, ни жена, — положение ее отвратительно. Нет, мне надо исчезнуть, так, чтобы мой муж и подозревать не мог, куда я девалась. Если б можно было устроить дело так, чтобы он думал, что я умерла, то это было бы лучше всего. Таким только способом могу я обеспечить свою безопасность.
Доктор помолчал несколько минут и затем ответил:
— Сударыня, я не имею чести вас близко знать: я в душе убежден, что вы невинны. Впрочем, даже если и предположить с вашей стороны какую-нибудь вину, то нет на свете такого преступления, которое бы оправдывало страшное насилие, которому вы подверглись. Для меня ваш муж злодей, изверг, — вы тысячу раз правы, желая вырваться из его зависимости. Закон бессилен вас оградить, поэтому вы сами должны позаботиться о себе. Я, со своей стороны, всеми силами буду вам помогать и прошу вас на меня безусловно рассчитывать. Теперь, скажите мне, пожалуйста, что вы придумали?
— Я решилась уехать отсюда, но, к несчастью, мне кажется, что это будет ужасно трудно устроить. Я одинока и окружена людьми, между которыми, как я подозреваю, есть шпионы моего мужа. Но это еще не все; предположим, что мне удалось бы бежать отсюда, никем из них не замеченной. Однако, как же я могу выехать из города без того, чтобы сейчас не стало известно, куда я поехала? Вы видите, доктор, что мне здесь оставаться нельзя, но нельзя и уехать, — словом, я в отчаянии. У меня есть только один человек, на которого я могу полагаться, как на самое себя — это моя молочная сестра и в то же время горничная, которая ко мне искренно привязана. Но что может сделать молодая девушка одних со мною лет, находящаяся в таким зависимом положении?
— Я полагаю, сударыня, что для того дела, которое вы замышляете, ваше одиночество — большое счастье. В подобных случаях самое лучшее не иметь сообщников и действовать одному. Затем, я полагаю, что вы могли бы прекрасно покинуть этот замок незамеченной, пользуясь тем путем, по которому вас уже раз похитили. Ваш муж воображает, что вы навеки остались в. могиле, в которую он вас бросил. Если вы, например, сегодня ночью исчезнете при подобных же условиях, то есть запрете изнутри спальню, оставите лампу зажженной, словом, устроите ту же обстановку, при которой он вас вчера похитил, то завтра утром произойдет то, что произошло бы сегодня, если бы злодейский план вашего мужа удался. Ваш муж первый об этом узнает или через своих шпионов, если они у него есть, или по газетам, потому что переполох будет ужасный. Как я вам уже говорил, персона, подобная вам, не может исчезнуть незамеченной. Ваш муж убедиться, таким образом, что вы умерли, потому что он отлично будет знать причину вашего исчезновения. В этом убеждении и будет заключаться ваше спасение. Не станет же он вас искать, зная, что вас уже нет более в живых. Вы тогда можете легко избрать себе другое место жительства и жить спокойно, не опасаясь преследований.
— Вы забываете одно, доктор. Мой муж тотчас же догадается обо всем, когда прочтет, что я исчезла сутками позже, чем он меня похитил.
— Напротив, эта разница чистые пустяки. Ваш муж вообразит себе, что это ошибка, и будет очень рад, потому что таким образом, пребывание его в этот день в другом месте будет ему легче доказать. Стало быть, сударыня, будьте сегодня веселы, как всегда. Покажитесь прислуге, как ни в чем не бывало, и вечером, часов в восемь, заприте вашу спальню и отправьтесь по тайному ходу в пещеру на берегу речки.
— Хорошо, доктор, я так и сделаю.
— Скажите мне, сударыня, — спросил тут доктор, улыбаясь, — вы не трусливого десятка?
— О нет, доктор! Я воспитана моим отцом совершенно, как мальчик. Я езжу отлично верхом и с детства занималась гимнастикой, училась фехтовать, стреляла в цель. Я постоянно сопровождала отца на охоту с гончими, умею прекрасно плавать. Мой бедный отец любил меня наряжать в мужское платье и находил, что оно мне очень к лицу. Вы видите, доктор, что при подобном воспитании из меня не могла получиться трусиха.
— Если так, сударыня, то я вполне убежден, что наш план удастся. У вас, вероятно, уцелело ваше мужское платье?
— О да, у меня целый сундук принадлежностей мужского туалета.
— Ну и прекрасно. Вы наденете вечером мужское платье, возьмете чемоданчик с мужским же бельем, и выйдете к тому месту, где я прошлой ночью спрятал в кустах кабриолет, там будет вас ожидать оседланная лошадь. Вы найдете место?
— Да, доктор, будьте покойны.
— Вы сядете на лошадь и, объехав город, не въезжая в него, поедете прямо в Байонну. Под седлом лошади будет находиться паспорт. Куда думаете вы сперва ехать?
— В Париж, доктор, там, я полагаю, легче всего скрыть следы.
— Да, вы правы. Только не берите билет прямо в Байонну. Вы говорите по-испански?
— По-испански, по-итальянски, по-английски и по-немецки. Я отлично владею иностранными языками.
— Прекрасно. У вас будет паспорт испанский, на имя молодого человека, едущего из Бургоса в Тур, чтобы повидаться с родными. Из Тура вы поедете в Бурж. Из Буржа в Орлеан. И только из Орлеана поезжайте в Париж; таким образом, никто не найдет вашего следа.
— Я непременной последую вашему маршруту, доктор, но когда же я вас опять увижу?
— Когда вы приедете в Байонну, то остановитесь в гостинице «Париж». Там останавливаются все богатые испанцы. Вы меня там найдете. Если бы, против ожидания, я не мог туда приехать, то мой сын там будет и постарается вам служить вместо меня.
— Благодарю вас, доктор, от всей души. У меня только еще есть одна просьба. Я вам говорила о моей горничной, которую я люблю, как сестру. Нельзя ли что-нибудь придумать, чтобы мне с ней не расставаться?
— Как ее зовут?
— Клер Мартен.
— Надо, чтобы она сегодня под каким-нибудь предлогом уехала. Где она родилась?
— В Шавеле, близ Версаля.
— Через час она получит письмо, в котором ее вызовут на родину по экстренному делу. Пускай она это письмо всем покажет. Вы ее рассчитаете и при всех отпустите. Скажите ей, чтобы она вас ожидала в Байонне, в предместье Святого Духа в гостинице «Большой олень». Только, пожалуйста, сударыня, скажите ей, чтобы она хорошо разыграла эту комедию; ведь в подобном деле малейшая оплошность может иметь гибельные последствия.
Тут доктор Иригойен простился с маркизой и уехал.
Маркиза позвала Клеретту и передала ей все, что было решено с доктором. Девушка запрыгала от радости и обещала маркизе в точности исполнить все, что требовалось для приведения плана в исполнение. Между тем маркиза занялась укладыванием своих драгоценностей. У нее было два обручальных кольца, вот по какому случаю: раз маркиза не нашла своего обручального кольца и, боясь гнева мужа, с которым тогда еще жила, заказала поскорее ювелиру другое. Когда ювелир принес новое кольцо, старое уже было найдено. Молодая женщина его все-таки взяла, но не сказала мужу. Она уже запирала чемоданчик, в который положила некоторые необходимые вещи, когда Клеретта вбежала в комнату, держа в руках распечатанное письмо, и объявила ей, плача и смеясь в одно и тоже время, что у нее умер дядя, который оставил ей в наследство домик со всею обстановкой и пять дойных коров.
Комедия была сыграна при людях отлично. Клеретта горько плакала, прощаясь со своей доброй барыней, которая в свою очередь не скрывала сожаления по поводу того, что теряла такую преданную горничную.
Когда Клеретта уехала, маркиза сказала дворецкому:
— Пожалуйста, Антон, постарайтесь завтра же найти мне другую горничную. Главное, чтобы она была расторопная и знала свое дело.
За обедом маркиза еще раз напомнила дворецкому про горничную, отдала приказание приготовить экипаж на другой день, так как намеревалась сделать несколько визитов по окрестным замкам, и в семь с половиной часов вечера ушла к себе и заперлась.