Его тайным честолюбием, которое в день притворной откровенности он выказал в разговоре с графом де Пребуа-Крансе в Гермозильо, было не сделаться независимым, а просто заставить избрать себя президентом Мексиканской республики.
Генерал Герреро не из ненависти погубил графа. Честолюбцы, всегда готовые жертвовать своими чувствами во имя своих целей, не знают ни ненависти, ни любви — нет, надо искать другую причину юридического убийства графа, убийства столь неумолимо совершенного; генерал опасался графа как противника, которого он должен был встречать в Соноре, где завязались первые петли, которыми он опутывал Мексику.
Но едва граф упал, окровавленный, на гваймасском берегу, как генерал Герреро увидел ошибочность своего расчета и ошибку, которую он сделал, пожертвовав графом. В самом деле, не говоря о смерти дочери — единственного существа, к которому он сохранял в глубине своего сердца тот огонь, который Господь зажигает в душе всех отцов, — он променял честного противника на ожесточенного врага, тем более опасного, что, не дорожа ничем и не имея никакого честолюбия, тот готов был без малейшей нерешительности и без расчета пожертвовать всем для интересов мщения, которое он поклялся совершить, над телом друга, еще трепещущим в последних конвульсиях.
Этот неумолимый враг, которого нельзя было остановить ни обольщением, ни страхом, был Валентин Гиллуа.
Генерал сделал ошибку еще важнее и серьезнее, которая должна была иметь для него непредсказуемые последствия.
Он мало знал Валентина Гиллуа, ему была неизвестна неумолимая энергия его воли. Сравнивая его мысленно с теми лесными наездниками, которые способны в минуту отчаяния выстрелить из-за куста, он пренебрег им.
Валентин остерегся каким-нибудь неблагоразумным поступком рассеять заблуждение своего врага или даже возбудить его подозрения.
Во время первой экспедиции графа де Пребуа-Крансэ, когда ему сопутствовал успех и его партизаны были близки к успешному осуществлению задуманной графом операции, на Валентина была возложена важная миссия — установить контакт с состоятельными гражданами провинции. Валентин с честью выполнил свою миссию и был по достоинству оценен людьми, с которыми свел его случай. Завязавшиеся тогда отношения получили впоследствии развитие, и эти люди не раз свидетельствовали ему чувство искренней дружбы после смерти графа.
Валентину ничего не стоило сделаться богатейшим в Мексике человеком, потому что он знал, где находятся, по существу, неисчерпаемые запасы золота. И ради того, чтобы отомстить за своего друга, он решился сделать то, чего никогда бы не сделал ради себя.
Вместе с тремя соратниками он смог сделать то, что было бы не под силу двумстам пятидесяти золотоискателям. Со своими верными друзьями он отправился на Дальний Запад. Миновав Апачерию и труднодоступную песчаную пустыню, усеянную выбеленными солнцем костями соратников графа де Лорайля, преодолев усталость и невероятные опасности, друзья добрались наконец до приисков. На этот раз Валентин не ограничился, как обычно, незначительным запасом золота, ему нужно было несметное количество. Для этой цели он привел с собой десять лошаков.
Он возвращался с десятью же лошаками, нагруженными золотом до предела. Он знал, что ему предстоит борьба с человеком, обладающим несметными богатствами, и в этом смысле должен был сравняться с ним. И в Новом Свете, так же как и в Старом, успех войны и вообще борьбы решает золото. Поэтому Валентин решил обезопасить себя на этот счет.
В Гуаймас Валентин вернулся, по всей видимости, самым богатым человеком Мексики, где даже человек, обладающий поистине несметными богатствами, считается лишь заурядным богачом.
Таким образом, золото этих богатейших приисков, в свое время позволившее графу де Пребуа-Крансэ предпринять его героическую экспедицию, сейчас должно было помочь отомстить за него.
Валентин начал скрытую, не прекращающуюся ни на один день, борьбу с генералом. Генерал терпел удар за ударом; неутолимый противник преследовал его по пятам.
Этот человек, которому без труда удавалось осуществить самый дерзкий задуманный им план и беспрепятственно подниматься все выше и выше на политический Олимп, заставляя удивляться своих противников если не ловкости его и холодному расчету, то по крайней мере необычайному везению, вдруг почувствовал, что фортуна изменила ему, причем так внезапно и так решительно, что уже через шесть недель после казни графа он вынужден был отказаться от должности военного губернатора и фактически бежать из Соноры, где он уже очень давно правил железной рукой.