Охотники поставили часового на маленькую возвышенность и тоже мирно уселись за общую трапезу.
В некоторых частях Мексики, а также в Апачерии и на всем протяжении индейской территории, жара достигает такой силы, что с одиннадцати утра до трех часов пополудни нельзя оставаться под палящими лучами солнца без явной опасности получить солнечный удар. Мексиканцы в городах запирают окна и двери в течение этих пяти часов, прекращают всякую торговлю, удаляются внутрь своих домов и предаются сиесте, то есть послеобеденному отдыху.
Вскоре все члены маленького отряда уже спали, исключая часового, который, лежа под кустом на возвышенности, чутко прислушивался к малейшему шороху.
В палатке молодая дама тоже заснула, и мальчик, по-видимому, последовал ее примеру; но как только спокойное дыхание матери убедило его в том, что она спит, он тихонько поднялся, перекинул через плечо карабин и, стараясь не шуметь, осторожно вышел из палатки.
Следуя за ним по пятам, шел большой великолепный пес, шерсть которого спадала вниз мягкими шелковистыми волнами, он был белого цвета с черными и рыжими пятнами. Эта умная собака, помесь сенбернарской породы с пиренейской, была необыкновенно привязана к своему молодому хозяину и всюду следовала за ним, как тень.
Молодой человек быстро прошел поляну и подошел к кусту, за которым скрывался часовой. Тот при виде его поднялся на ноги.
— Ну, — сказал охотник, смеясь, — что же это вы, господин Арман, не спите?
— Нет, Шарбон, слишком жарко, — ответил юноша.
— Да, нечего сказать, изрядно-таки печет! Я думаю, что там, за морем, в старой Франции, вы такой жары никогда не видали?
— Как вам сказать, друг мой: ведь мне было только четыре года, когда мама меня увезла в Америку, следовательно, я почти ничего не помню.
— Это правда, господин Арман. Куда же это вы теперь идете?
— Иду немножко прогуляться, если попадется какая-нибудь дичь, то постреляю.
— Желаю вам счастливой охоты — только, пожалуйста, будьте осторожны: тут всякой дичи много, попадается и опасная…
— Что же может случиться, ведь Дардар идет со мной.
— Правда, — сказал канадец, гладя собаку, — это верный спутник. На него положиться можно. До свидания, господин Арман!
Молодой человек вскоре исчез с собакой в тени деревьев.
Графиня де Валенфлер только несколько лет тому назад поселилась в Америке, и со дня своего приезда вела скромную и уединенную жизнь сперва в Нью-Йорке, а потом в Канаде, где она приобрела великолепное поместье в окрестностях Трех рек.
О ней было очень мало известно, она почти нигде не бывала и никого не принимала. Говорили о ней, что она рано овдовела и посвятила себя воспитанию горячо любимого сына; с ней приехали из Европы только двое слуг: ее камеристка Клара и родственник последней, человек тридцати двух лет, испытанной храбрости, бывший зуав, который исполнял у нее должность управляющего домом и к которому она имела неограниченное доверие, звали его Жером Дерие.
Три месяца тому назад, госпожа де Валенфлер получила письмо из Франции, вследствие которого она немедленно стала собираться в путь.
Она пригласила охотников канадцев, наняла пеонов и отправилась из Канады в Мексику, никому не открыв причину своей неожиданной поездки.
Доехав до индейской территории, она взяла, в качестве проводников трех воинов команчей, лично известных Шарбону, главному канадскому охотнику.
За два дня перед нашей встречей с графиней, она рассталась с Жеромом, который уехал вперед с одним из команчей, для исполнения какого-то весьма важного поручения, известного только ему и графине.
Вот все, что мы пока можем сообщить о таинственной путешественнице, сын которой теперь бродит в чаще деревьев со своим верным псом Дардаром.
Юноша уже прошел около мили, ни разу не разрядив ружья; вся дичь, укрываясь от палящих лучей солнца, забилась в чащу и дремала, только мириады москитов и комаров роились в каждом дуче солнца, которому удавалось пробить густую листву огромных деревьев. Арман уже собирался повернуть назад, когда Дардар, который шел впереди его, вдруг остановился и, подняв голову, стал с силой вдыхать в себя воздух и, взглянув на своего молодого хозяина, слегка завыл.
— Что такое, мой хороший? — спросил его юноша, взводя курок ружья. — Ты чуешь зверя, что ли?
Собака не двигалась с места, но слегка махала хвостом.