Вдруг раздался треск сучьев и ужасные крики — крики агонии и смерти. Почва исчезла под ногами бандитов, они упали в приготовленную им ловушку. Они свалились на острые колья рва, давя друг друга, а в эту минуту осажденные открыли беглый огонь по этой, хотя и сплоченной, но беззащитной массе.
Майор собрал вокруг себя уцелевших товарищей и старался ворваться с ними в центр укрепленного лагеря, но он был встречен такими меткими и беспрерывными выстрелами, что ему пришлось отступить. Панический страх овладел бандитами, не слушая криков и увещаний своего предводителя, они бросились бегом вниз, и ему поневоле пришлось последовать за ними.
Только спустившись на поляну, Майору удалось остановить беглецов.
Тут они стали считать уцелевших. До боя их было восемьдесят семь человек. Двадцать два были убиты и двенадцать так тяжело ранены, что должны были выбыть из строя; стало быть, их отряд теперь состоял только из пятидесяти трех человек.
Бандиты стали совещаться.
Решено было прибегнуть к хитрости; их неудача произошла оттого, что они отнеслись к путешественникам пренебрежительно, не предполагая в них подобного умения защищаться.
Майор удалился со своими людьми на некоторое расстояние, и вместо того чтобы идти опять прямо на приступ, он попробовал взобраться на возвышение по правому склону в одном месте, где еще уцелели трава и кустарники. Затем, вместо того чтобы идти открыто, они спрятались в траве и тихо поползли вверх.
Уже звезды начинали бледнеть и на горизонте показалась светлая полоса, восход солнца был близок, нужно было спешить.
Бандиты добрались до вала из срубленных деревьев, а осажденные, по-видимому, все еще не замечали их приближения. Они остановились. Майор прополз между деревьями и ветвями и стал оглядываться кругом.
В эту минуту над рекой пронесся крик водяного ястреба. Разбойники с беспокойством прилегли плотнее к земле, Майор тоже притаился между сваленными деревьями: этот крик показался им сигналом. Но прошло двадцать минут тягостного ожидания, и ни малейшего шума не было слышно. Майор, успокоившись, продолжал ползти вперед. Он совсем пролез через набросанные деревья. Огороженная поляна казалась совершенно пустой. Один за другим проникли туда же и все остальные бандиты, но, собравшись вместе, они с изумлением убедились, что путешественники исчезли каким-то непонятным образом.
— Вперед! — крикнул Майор, обнажая саблю.
Но в ту же минуту раздался страшный залп, и на разбойников посыпался град пуль со стороны невидимого неприятеля. Пули летели отовсюду и, когда луч восходящего солнца осветил площадку, бандиты увидели себя окруженными шестьюдесятью вооруженными людьми.
Однако разбойники не сдались, они знали, какая участь могла их ждать в плену, и поэтому предпочли бороться до последней капли крови и умереть на поле битвы. Майор рванулся вперед, пролагая себе путь саблей, но, не зная, куда направиться, он вбежал в палатку, распорол ударом сабли противоположное полотно, чтобы выбежать из нее, когда нежный, ласковый детский голос раздался возле него:
— Ах! Папа! Папа! Ты ли это? Разве ты меня не узнаешь?
Майор невольно обернулся в ту сторону, откуда услышал этот голос, крик удивления вырвался из его груди, его лицо исказилось и страшное отчаяние выразилось на его лице.
Ребенок, плача и рыдая, протягивал к нему ручонки и повторял с выражением отчаяния и мольбы:
— Папа! Папа! Я — Ванда, узнай же меня! Возьми меня, я боюсь!
Он сделал движение, чтобы броситься к ребенку, но показались несколько человек, которые уже прицелились в него.
— Дитя! Твой отец умер! — крикнул он хриплым голосом.
И, бросившись на вновь пришедших, он заставил их отступить; выпрыгнув из палатки, он добежал до обрыва, бросился вниз и, по-видимому, исчез в волнах реки.
— Папа! — крикнула в последний раз девочка, и в страшном нервном припадке упала на руки графини, которая была немой свидетельницей этой мгновенной и трогательной сцены.
— Неужели этот человек ее отец? О! Бедный ребенок! — воскликнула она, покрывая девочку поцелуями.
Всех бандитов перебили, ни один не остался в живых. Жером и его друзья как раз подоспели вовремя, чтобы спасти графиню от нападения хищников. Они взобрались на площадку с помощью приготовленных веревок с узлами, которые графиня спустила им, услыхав крик водяного ястреба.
Глава VIII
В американских степях борьба бывает всегда беспощадна. На этот раз, как и всегда, бой только тогда прекратился, когда ни одного противника не осталось в живых.