— Послушайте, мистер Блудсон, — отвечал, хмурясь, представитель Кентукки, — вы не более как неуч, и удивляюсь, как смеете со мной так говорить? Клянусь моим именем, что если вы тотчас не замолчите, то я переломаю вам ребра.
— О, я вас не считаю, мистер Блудсон, таким сумасшедшим; но, впрочем, мне наплевать на вас, и я готов удовольствоваться вашим извинением; в противном же случае, предупреждаю, под вашим сюртуком не будет ни одной здоровой косточки. Кажется, ясно?
— Да, я вас понял, и посмотрим, кто из нас двоих будет просить прощения.
Говоря эти слова, он замахнулся кулаком на Блудсона.
Противник его сделал то же самое.
Все предвещало между товарищами крупную ссору, и потому Корник счел нужным вмешаться.
— Смирно! — вскричал он грубо. — Что означает эта глупая ссора? Неужели вы пришли сюда только с целью браниться? Кажется, есть у нас поважнее дело.
Но товарищи не обратили никакого внимания на его слова и продолжали ссориться.
— Смирно, говорю я вам! — повторил он снова, топая с гневом ногой об землю. — Оба вы глупы и грубы. Берите с меня пример: я луизианец. Вот страна прекрасных манер! Довольно, отложите ссору хоть до тех пор, пока не достигнем лагеря. Разве вы не видите, что пугаете сеньору? Какое мнение она составит о нас?
— Что касается до этого, — сказал с насмешкой Джоэл Смит, — то я спокоен. Оно составлено уже.
— Что вы хотите этим сказать, мистер Джоэл Смит? Полагаю, вы не желаете и меня оскорбить?
— Нисколько, — отвечал он, скаля зубы, — в этом случае, оскорбляя вас, я в то же время оскорбил бы и себя.
— Без аллегорий, и объяснитесь, — перебил его Корник высокомерным тоном.
— Извольте. Я полагаю, что сеньора составила о нас далеко не лестное мнение: она нас, вероятно, принимает за разбойников. Вот все, что я хотел сказать.
— Не будьте так скоры на приговор, молодой человек, — заметил поучительно старик, — мы не более как орудия и слепые исполнители воли тех, кто нас послал; следовательно, если кого и можно осуждать, так это только наших начальников.
— Ей-Богу, вы рассуждаете не хуже любого министра, мистер Корник; но все-таки вам будет трудно заставить сеньору переменить о нас мнение.
— Да что за дело нам до мнения этой девушки?
— Намерения наши честны, и совесть может быть спокойна, — вмешался Блудсон.
— Это правда, — возразил, смеясь, Корник, — но в случае необходимости она бывает и не так щепетильна. Но вот мы и дошли до места, где можем ехать.
— Живей, ребята — на лошадей и скачем! Менее чем через полчаса мы достигнем цели путешествия, и заботы о сеньоре не будут нас касаться.
— Насколько я помню, мистер Корник, вы говорили, что несколько друзей наших должны выехать к нам навстречу.
— Да, действительно, мне это обещал капитан Грифитс; но, вероятно, ему что-нибудь помешало сдержать слово.
Все трое сели в седла и, окружив молодую девушку, пустились крупной рысью.
В эту минуту наши путешественники пересекали одну из тех узких долин, которые встречаются только в горах. Горным ручьем они обыкновенно раздваиваются пополам и оканчиваются оврагом или ущельем.
Всадники, проехав долину, собирались уже спуститься в довольно глубокое ущелье, как вдруг движением руки Корник приказал остановиться. Они быстро осадили лошадей.
— Что там такое? — спросил Блудсон. — Зачем останавливаться?
— Затем, любезный друг, — возразил угрюмым голосом старый авантюрист, — что я люблю все делать осторожно, и потому не мешало бы осмотреть это ущелье, прежде чем спуститься в него.
— Ба! это для чего?
— Сам не знаю — может, предчувствие. С самого утра мы ехали так спокойно, как будто делали переезд из Нового Орлеана в Батон-Руж. Это подозрительно.
— Право, вы, кажется, с ума сошли, мистер Корник.
— Может быть. Но что ж вы хотите, если это в моем характере! Ничто не пугает меня, как мертвая тишина.
— Пустяки!
— Не отрицаю; но все-таки повторяю, не худо бы было, если б один из вас двоих отправился исследовать ущелье.
— Разве только для вашего спокойствия, мистер Корник; извольте, я готов отправиться, — вызвался уроженец Кентукки.
— Отправляйтесь, отправляйтесь, друг мой; но будьте осторожны. Поверьте, осторожность никогда не вредит. Да и на свете неизвестно, кто кого переживет.
— О, мистер Корник, прошу вас так со мною не шутить: неужели вы думаете, что меня там могут задушить?
— Совсем нет. Я только советовал вам быть осторожным.