— Давно ли это письмо в дороге? Брат мой знает ли? — спросил индеец.
— Да, вождь, знаю; оно долго меня искало.
— Вождь ждет от своего друга положительного ответа.
— Двадцать семь месяцев, как это письмо написано; всякая надежда потеряна.
— Хуг!
— Мой брат думает иначе?
— Да, охотник ошибается.
— Я ошибаюсь?
— Да, так вернее.
— Объясни, мой брат.
— Охотник не получил письма, не отвечал. Дон Грегорио в беспокойстве; сюда приедет; нас ждать будет.
— Мой брат сам ошибается; восемь месяцев прошло со времени, назначенного самим доном Грегорио. Он оставил Чили, приехал сюда, ждал месяц или два, потом, отчаявшись с нами увидеться, уехал; теперь, вождь, где же нам с ним встретиться?
Курумилла покачал головою.
— Мой брат не разделяет моего мнения?
— Нет, так не случится. Дон Грегорио человек благоразумный, мудрый у костра совета; он ждал ответа два, три месяца, потом приготовлялся; искал плавучий дом, глубокую воду, сильный ветер; Седая голова еще не приехал; нам ждать его.
— Неужели это действительно мнение моего брата? — сказал Валентин, колеблясь.
— Вождь говорит да.
— Хорошо, мы будем ждать месяц.
— Седая голова приедет, мы можем, не сомневаясь, его ждать.
Наступило грустное молчание; оба друга погрузились в свои мысли.
Через несколько минут они встали и разошлись по своим комнатам.
Разговор с Курумиллой ободрил Валентина и бросил светлую тень на обстоятельства, казавшиеся ему в самом мрачном виде. Он почти надеялся. Ему прежде и в голову не приходило, а теперь он предчувствовал возможность отыскать детей и отомстить за своего молочного брата.
Он боялся анализировать, какого рода побуждение заставляет его действовать.
Напрасно он приписывал дружбе к Пребуа-Крансе эту ненависть, которую питал к его убийце. Побудительная причина была не та.
Воспоминание о донне Розарио и глубокая привязанность к этой женщине, не угасшая в продолжение многих лет, пробудилась еще с большей силой в его сердце. Следовательно, он пылал мщением не за Луиса Пребуа, но за донну Розарио. Он упрекал себя за эти мысли, но они жили в нем, и чем более он старался их удалить, тем настойчивее они возвращались; пришлось признать себя побежденным и согласиться с тем, что совесть есть единственный свидетель, которого обмануть нельзя. Как часто в свете мы преклоняемся перед возвышенностью чувств, выставляемых напоказ, а если бы пришлось их изучить, рассмотреть в увеличительное стекло, то ясно бы увидели, что двигатель всего есть эгоизм, тщеславие, ненависть, и самый честный человек, управляемый страстями, не раз в свою жизнь играл комедию с макиавеллизмом, достойным плута.
Валентин недолго ждал обещанного визита госпожи Шобар. Почтенная хозяйка почувствовала большую симпатию к охотнику и потому явилась ранее назначенного часа.
— Я теперь свободна, — сказала она, приветливо улыбаясь, — и готова к вашим услугам.
— Благодарю вас за эту готовность быть мне полезною; прошу садиться. — Он подвинул ей стул. — Я призван в Новый Орлеан, — продолжал Валентин, — по весьма важному делу. К несчастью, я никого не знаю в этом городе и хотя говорю довольно хорошо по-испански, а французский язык мой природный, но не понимаю ни одного слова по-английски, что мне будет помехою в моих розысках.
— Во всяком другом городе Союза незнание английского было бы для вас чрезвычайно неудобно, но здесь французский язык самый употребительный; все на нем говорят или понимают, даже янки. Я полагаю, что вы снабдили себя рекомендательными письмами?
— Это драгоценный запас для каждого путешественника, и я хорошо снабжен ими; у меня есть письма к самым богатым и значительным лицам Нового Орлеана.
— В таком случае вам нечего беспокоиться; все двери откроются перед вами, и всякий предложит вам свои услуги и постарается быть полезным. Большинство орлеанцев помнят, что в жилах их течет французская кровь, и на этом основании они с объятиями принимают своих соотечественников по ту сторону Атлантики.
— Вы меня ободряете.
— Вы мне сказали, что и в деньгах не имеете недостатка?
— О, я богат, очень богат.
— Позвольте мне дать вам совет?
— Очень вам буду благодарен; я вас и пригласил к себе с тем, чтобы спросить у вас совет.